Митрополит Новосибирский и Барнаульский Варфоломей (Городцев)
После окончания духовного училища в г. Скопине и Рязанской духовной семинарии Сергий Городцев поступает в 1886 году в Санкт-Петербургскую Духовную академию, которую оканчивает в 1890 году со степенью кандидата богословия. По окончании академии он назначается на должность помощника инспектора Могилевской Духовной семинарии. В 1892 году Сергий Городцев был назначен в Тифлис (современный Тбилиси).
11 декабря 1892 года Сергий Городцев был рукоположен во диакона, а спустя два дня, 13 декабря во священника. Обе хиротонии совершал экзарх Грузии, архиепископ Карталинский и Кахетинский Владимир (Богоявленский); после рукоположения священник Сергий Городцев назначается священником в Александро-Невскую церковь Тифлиса. В начале 1904 года священник Сергий Городцев был удостоен сана протоиерея.
13 июня 1893 года по инициативе священника Сергия Городцева в Тифлисе была заложена, и к сентябрю 1894 года выстроена, каменная церковь в честь иконы Божией Матери «Казанская». Позднее была построена вторая церковь - во имя благоверного князя Михаила Тверского. Эта церковь до сих пор является украшением Тбилиси. (Казанский храм в годы советской власти был разрушен). Ее первым настоятелем был протоиерей Сергий Городцев.
В Грузии о. Сергий прослужил 26 лет - с 1892 по 1918 гг. В этот период он нес различные послушания: священник-миссионер, постоянный наблюдатель городских школ, председатель Совета Миссионерского Братства, председатель Епархиального Грузинского Училищного Совета, благочинный русских церквей, законоучитель школы слепых.
Похороны митрополита Варфоломея. 1956 г.
В 1918 году протоиерей Сергий Городцев покинул Грузию. «Больше я там не был, - писал впоследствии владыка Варфоломей в своем дневнике, - но у меня в душе навсегда остались добрые воспоминания о грузинском духовенстве, о его православии, о его хлебосольстве и простоте во взаимных отношениях».
После 1918 года он служил в Баку; здесь, в 1923 году, его арестовали и выслали в Уфу. После пересмотра дела в 1924 году направлен в Соловецкий лагерь особого назначения, где находился до 1926 года. С 1926 по 1931 гг. проживал на поселении в Барабинском округе Западно-Сибирского края в селах Ургуль (на территории современного Северного района Новосибирской области) и Львовка.
Гробница митрополита Варфоломея. Первоначальный вид. Фото из личного архива автора
В 1931 году его определяют на жительство в г. Богучар Воронежской области. В период с 1935 по 1942 гг. протоиерей Сергий Городцев служил настоятелем церкви с. Воловниково Клинского района Московской области.
17 апреля 1942 года указом Патриаршего Местоблюстителя за № 196 протоиерей Сергий Дмитриевич Городцев был назначен на кафедру епископа Можайского, викария Московской митрополии. 29 мая 1942 года в Казанском соборе Ульяновска митрополит Сергий совершил чин пострижения в монашество протоиерея Сергия Городцева с наречением имени Варфоломей в честь святого апостола Варфоломея. На другой день, 30 мая состоялось наречение иеромонаха Варфоломея (Городцева) во епископа Можайского. 31 мая 1942 года, в Неделю Всех Святых, была совершена хиротония архимандрита Варфоломея во епископа Можайского. Чин хиротонии совершали: Патриарший Местоблюститель митрополит Сергий (Страгородский), архиепископ Горьковский Алексий (Комаров), архиепископ Куйбышевский Алексий (Палицын) и архиепископ Ульяновский Иоанн (Соколов). В сам день хиротонии, в награду за почти полувековую пастырскую деятельность новопоставленный епископ Варфоломей был возведен в сан архиепископа. В ноябре 1942 года архиепископ Варфоломей был назначен на Ульяновскую кафедру, а 26 июля 1943 года получил назначение в Новосибирск.
Гробница митрополита Варфоломея в Серафимовском приделе Вознесенского кафедрального собора г. Новосибирска. Фото автора
24 августа 1943 года владыка Варфоломей прибыл в Новосибирск, а через три дня, 27 августа в канун праздника Успения Пресвятой Богородицы владыка совершил свою первую архиерейскую службу в Успенской церкви. Об этой службе сохранилась запись в дневнике владыки: «Слава Господу! Чувства я пережил такие, что мне захотелось и до самой смерти прожить в этом городе, где так трогательно встретили меня и так горячо молились».
В марте 1944 года архиепископ Варфоломей совершил малое освящение Вознесенской церкви, а в 1947 году владыка совершил чин освящения нового придела - во имя преподобного Серафима Саровского.
В 1947 году, по ходатайству владыки Варфоломея, мощи святителя Иоанна, митрополита Тобольского были перенесены из местного музея в Покровский собор Тобольска.
В конце 1940-х и начале 1950-х гг. архиепископ Варфоломей написал ряд статей для «Журнала Московской Патриархии»; его авторству также принадлежат акафисты святителям Иоанну Тобольскому и Филиппу Московскому, апостолу Варфоломею и праведному Иову Многострадальному.
По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия I владыка Варфоломей дважды совершал в Новосибирске архиерейскую хиротонию: 30 января 1946 года он рукоположил архимандрита Венедикта (Пляскина) во епископа Хабаровского и Владивостокского, а 27 февраля 1949 года - архимандрита Никандра (Вольяникова) во епископа Бийского, викария Новосибирской епархии.
В 1949 году архиепископ Варфоломей был удостоен сана митрополита. 20 июня 1951 года митрополиту Варфоломею было присуждено звание почетного члена Московской Духовной Академии, а 24 июня того же года был удостоен ученой степени доктора Богословия «honoris causa» за совокупность его научных трудов.
Практически ежегодно владыка посещал Московскую Духовную академию, участвовал в заседаниях Совета академии и принимал экзамены у студентов семинарии и академии.
Митрополит Варфоломей не только пользовался любовью и уважением прихожан, но и обратил на себя внимание уполномоченного совета по делам религий при Совете Министров СССР, который в своей характеристике, составленной на владыку в июле 1949 года, писал: «Несмотря на преклонный возраст и незавидное здоровье, архиепископ Варфоломей часто выезжает в подчиненные ему благочиния и приходы, очень часто сам совершает церковные службы в Вознесенской церкви (обязательно во все большие и малые церковные праздники и воскресные дни), а если сам не служит, то все равно посещает церковь, будь то утренняя или вечерняя служба. Он много читает церковных книг, богословских трудов и книг по истории России, много пишет - статьи на богословские темы, статьи в журнал Московской Патриархии, и в сборники, издаваемые Патриархией.
Абсолютное большинство верующих характеризует архиепископа Варфоломея как человека подвижнической жизни, скромного, с безупречным поведением, доступного, прекрасно знающего церковные богослужения во всех его деталях, ревностного и трудолюбивого служителя Православной Церкви.
Действительно, архиепископ Варфоломей ведет скромный образ жизни, строго соблюдает монашеский обет, хорошо на память знает в деталях порядок церковных служб и нередко, присутствуя в церкви, подсказывает, поправляет священнослужителя, весьма требователен к себе и к духовенству, когда речь идет о соблюдении обрядности, канонических правил, порядка церковной службы и христианской морали.
Архиепископ Варфоломей по характеру человек прямой, свои мысли и желания высказывает прямо, не дипломатничает».
В марте 1956 года владыка совершил поездку в Алтайский край, где возглавил отпевание умершего священника. Вскоре по возвращении он упал и сломал ногу. Этот перелом повлек за собой ухудшение сердечной деятельности.
1 июня 1956 года митрополит Новосибирский и Барнаульский Варфоломей скончался. Отпевание владыки совершили архиепископ Иркутский Палладий и епископ Омский Венедикт (Пляскин). Погребен владыка Варфоломей был 5 июня 1956 года в Серафимовском приделе Вознесенского кафедрального собора Новосибирска.
В Афонском монастыре Эсфигмену его называют «врагом церкви», в прессе его причисляли к масонам, но официально его титул звучит как «вселенский патриарх».
Варфоломей Первый, предстоятель Константинопольской православной церкви, дает много поводов для подобных реакций. Он учился у иезуитов, а сейчас публично обменивается «поцелуями мира» с римским папой, признает униатов и лоббирует проведение собора, который большая часть православного мира уже называет «разбойничьим».
Масон
Осенью 2013 года аппарат Константинопольской патриархии выпустил необычное заявление. Его текст гласил: «Вселенская Патриархия настоящим отрицает, что Его Всесвятейшество Вселенский Патриарх Варфоломей имеет какое-либо отношение к масонству».
Поводом для этого коммюнике стала серия публикаций в греческих СМИ. В ней вспоминали историю отношений Варфоломея и папы римского. Вспоминали контакты Варфоломея с иудеями (вселенский патриарх с раввином Артуром Шнайдером организовывал конференцию «О мире и толерантности»). Вспоминали, наконец, Баламандские соглашения 1993 года, где с подачи Варфоломея фактически состоялось признание восточных униатских церквей (бывших православных, принявших папский примат и латинскую догматику). В итоге журналисты поставили вопрос ребром: а не масон ли патриарх? Не заслан ли он ложей «вольных каменщиков», чтобы разрушить церковь? А иначе как объяснить его поступки?
Варфоломей и римский папа впервые встретились в середине 90-х годов XX века. Но по факту эта встреча произошла много ранее - пусть не с папой лично, но с папизмом и католической доктриной: еще в 60-е Варфоломей проходил обучение в Папском восточном институте и защищал там докторскую работу. Папский восточный институт действует с 1917 года и напрямую управляется орденом иезуитов. Его цель - подготовка специалистов по восточным Церквям и внедрение этих специалистов в их пространство с целью прозелитизма, то есть распространения там католической веры.
То, что выпускник Папского института занял место предстоятеля Константинопольской церкви (которую считают первой по чести среди Поместных православных церквей), можно объяснить лишь данью традиции XX века. В это столетие патриархами в Константинополе становились такие люди, как Мелетий (Метаксакис) и Афинагор (Спиру). Оба стояли у истоков экуменического движения и в разное время тоже получали обвинения в связях с масонами.
Папа и сын
В 2006 году Варфоломей пригласил папу Бенедикта XVI в Стамбул. Папа присутствовал на божественной литургии в Фанаре и совершил совместную молитву с патриархом. По ее окончании стороны облобызались в знак мира и выпустили заявление, где сообщили о готовности к диалогу и сотрудничеству.
Этот факт вызвал неприятие ряда Поместных церквей - в первую очередь греческой. Один из ее иерархов, митрополит Калаврийский и Эгиалийский Амвросий написал, что совместная молитва вселенского патриарха с папой вызывает у него огромную скорбь. «Это не позволяется священными канонами! Я могу присутствовать на католической литургии как обычный посетитель или турист, но как архиерей не могу благословлять, говоря: "Мир всем". Не могу я также вместе с католиками произнести "Верую"» (цит. по «Православие.ру»).
В 2013 году Варфоломей присутствовал на интронизации папы Франциска. А осенью 2014 года накануне очередной встречи патриарха и папы более 2000 человек - среди которых большую часть составляли священники и монахи Поместных православных церквей - подписали петицию против экуменических действий предстоятеля Вселенского патриархата.
Папа Римский Франциск и Патриарх Варфоломей. Фото: Gregorio Borgia / AP / TACC
Одним из наиболее непримиримых противников политики Константинопольского патриархата стал монастырь Эсфигмену на Афоне. Его братия выступила с протестом экуменического курса еще в 60-х годах прошлого века. С 1974 года в обители перестали поминать константинопольского патриарха за богослужениями. В ответ патриарх (тогда это был патриарх Димитрий) наложил прещения на монахов: противники «экуменического диалога» из числа братии должны были покинуть Афон. В результате братия заперла ворота обители и фактически оказалась в осаде полиции - несколько месяцев монастырь был полностью отрезан от мира, никто не входил и не выходил из него. В своем заявлении братия объявила вселенского патриарха «врагом православия».
Варфоломей продолжил политику преследования непокорных афонитов. В 2002 году он объявил насельников Эсфигмену схизматиками и вновь сделал попытку выдворить их из монастыря. Для этого в монастырь направили «канонически признанных» монахов, однако насельники обители не пустили их внутрь. Сегодня Эсфигмену по-прежнему находится в полуосадном положении. Его братия практически не имеет контактов с монахами большинства афонских монастырей, многие из которых также, пусть и не в столь резкой форме, выражают протест против экуменической политики Вселенского патриарха.
Собор
В июне 2016 года на острове Крит пройдет Всеправославный собор, который станет первой за долгие годы встречей глав Поместных церквей. Патриарх Варфоломей - один из главных лоббистов этого мероприятия, свое отношение к которому многие выражают словами псалма «Блажен муж иже не иде на совет нечестивых» (намекая на то, что Православной церкви, возможно, следует отказаться от участия в соборе, инициированным Варфоломеем).
Собираемый на фоне экуменической политике Варфоломея . Информация о соборных вопросах была очень скупой, отчего стали распространяться слухи, что на нем объявят чуть ли не единство православной и католической церквей. Десятки сайтов в интернете призывали противостоять собору.
Другим опасением было то, что на соборе Варфоломей попробует провести вопрос о легитимизации «раскольничьего» Киевского патриархата на Украине - в качестве автокефальной церкви или новой епархии Вселенского патриархата. Основания для этого были самые веские. Вопрос о том, каким порядком предоставлять автокефалию, планировали обсуждать на соборе. А ранее - летом 2105 года - иерархи Константинополя были замечены на Украине на мероприятиях «Киевского патриархата».
На встрече (синаксе) глав Поместных церквей, которая завершилась на днях в Швейцарии, патриарх Кирилл жестко высказался по Украине и, кажется, вопрос пока сняли. «На Соборе не будет рассматриваться украинская тема, не будет обсуждаться возможность предоставления автокефалии или легализации раскола», - приводит слова Кирилла патриаршая пресс-служба. «Это подтвердил публично Патриарх Варфоломей», - добавляют в сообщении.
Впрочем, то, что патриарх Варфоломей подтвердил сегодня, совсем не означает, что он подтвердит это же и завтра. Сомнения в чистоте греческого православия появились в России начиная с XV века, когда Царьград сначала пошел на подписание унии с католиками, а затем пал под натиском турок-магометан. Русская церковь находилась в составе Константинопольского патриархата до конца XVI века, но уже за сто с лишним лет до обретения полной независимости на Руси .
События наших дней показывают - с хитрыми греками нужно по-прежнему держать ухо востро. По итогам завершившегося синакса было принято решение, что Всеправославные соборы следует проводить раз в 5–7 лет. А это означает, что вопросы, которые Варфоломею не получилось поставить в повестку дня на ближайшем соборе, он может попытаться поставить на следующем. Иезуиты в Папском институте хорошо научили его тактике борьбы: когда перед тобой закрывают двери - затихни и жди, когда они приоткроются снова.
Диакон Андрей КУРАЕВ
О католической миссии в России 20-30-х годов ХХ века
Нынешняя община вновь открытого Высоко-Петровского монастыря предпринимает усилия с тем, чтобы был начат процесс канонизации архиепископа Варфоломея». Это обычное для наших дней известие о том, что группа людей, хранящих светлую память о своем духовном отце, расстрелянном в годы гонений, начала сбор документов и свидетельств, необходимых для причисления исповедника к лику святых новомучеников российских.
Одно необычно в этом сообщении — личность Владыки, представленного к прославлению в качестве святого Православной Церкви.
Николай Федорович Ремов родился в 1888 году. Окончил Московскую Духовную академию, посвящен в иеромонахи в 1912 году, был преподавателем и профессором МДА (с 1916 года); в 1920-1921 годы — проректор академии, а затем, по некоторым сведениям, ректор академии, перешедшей на подпольное существование. 10 августа 1921 г. Патриархом Тихоном посвящен во епископа Сергиевского. Позднее митрополитом Сергием, бывшим его соузником во время одного из арестов, возведен в сан архиепископа. До 1929 года был настоятелем Высоко-Петровского монастыря. Арестовывался в 1921, 1928, 1935 годах. Расстрелян в 1935 году.
Это те сведения, которые можно почерпнуть из доступных ныне источников по истории Русской Православной Церкви ХХ века. И если основываться только на них, то вопрос о прославлении расстрелянного архиерея представляется беспроблемным.
Но есть еще два источника сведений о жизни архиепископа Варфоломея. Это архивы. С одной стороны, это архивы НКВД, где хранится «Дело гр. Ремова». С другой — это зарубежные архивы (точнее, архивы Генеральной курии конгрегации ассумпционистов в Риме и Национальная библиотека Франции).
Впервые же вопрос о канонизации архиепископа Варфоломея поднял католический епископ д’Эрбиньи 1 . Именно он еще в тридцатые годы «хотел видеть Варфоломея канонизированным (beatifie)».
Д’Эрбиньи был личным другом папы Пия XI, основателем Папского Восточного Института. По распоряжению Пия XI тайно посвящен кардиналом Пачелли (будущим папой Пием XII) в епископы, для того чтобы совершать тайные епископские хиротонии в России. Д’Эрбиньи возглавлял папскую комиссию «Pro Russia» и Восточный Папский Институт, целью которого была подготовка духовенства для России на случай, если коммунистический режим падет или станет мягче, но прежде все-таки успеет истребить духовенство Русской Православной Церкви. Вот тогда на российские просторы, освобожденные большевиками от православных «схизматиков», придут служители Рима и присоединят-таки Россию ко «вселенской Церкви» 2 .
Иван Ильин так свидетельствовал о настроениях, которые царили в умах католических иерархов в межвоенный период: «Сколько раз за последние годы католические прелаты принимались объяснять мне лично, что “Господь выметает железной метлой православный восток для того, чтобы воцарилась единая католическая церковь”. Сколько раз я содрогался от того ожесточения, которым дышали их речи и сверкали их глаза. И, внимая этим речам, я начинал понимать, как мог прелат Мишель д’Эрбиньи, заведующий восточно-католической пропагандой, дважды (в 1926 и 1928 году) ездить в Москву, чтобы налаживать унию с “обновленческой церковью” и “конкордат” с Марксовым Интернационалом, и как мог он, возвращаясь оттуда, перепечатывать без оговорок гнусные статьи Ярославского-Губельмана, именующие мученическую православную патриаршую церковь (дословно) “сифилитической” и “развратной”... Я понял наконец истинный смысл католических “молитв о спасении России”: как первоначальной, краткой, так и той, которая была составлена в 1926 г. папою Бенедиктом XV и за чтение которой у них даруется (по объявлению) триста дней индульгенции...» 3
Ильин только в одном не прав: д’Эрбиньи посещал Советскую Россию не дважды, а трижды, причем последний визит приходится все-таки на август-сентябрь 1926 года. Об одной из целей его визитов говорит Н.А. Струве: «Позволю себе отослать Вас к объективной книге о. Антония Ангера “Рим и Москва. 1900-1950” 4 . Вы в ней узнаете о лукавой политике иезуита монсеньора д’Эрбиньи, который в 20-х годах, пользуясь гонениями на патриарха Тихона, пытался склонить к Риму живоцерковников, затем перенес свои усилия, совместно с епископом Неве, на тихонов-ский епископат, в надежде добиться избрания на патриарший престол епископа, тайно принесшего присягу Риму» 5
.
5 февраля 1931 года в поезде, шедшем из Анконы, д’Эрбиньи написал Неве письмо, в котором излагал проект, который не может не повергнуть в изумление. «План мой сводится к следующему: нужно под-готовить избрание русского патриарха из числа епископов, находящихся сейчас на территории России, который — прежде чем открыто объявить о своем избрании — перебрался бы на Запад и, может быть... пошел бы на заключение унии со Святым Престо-лом. Должно быть, мой проект уже показался вам неосуществимым? Но мне кажется, что, изменяя некоторые части этого плана в зависимости от обстоятельств, мы сможем организовать выборы патриарха, в которых примут участие достойнейшие из находящихся в России епископов. Я думаю, что для этой роли подошел бы епископ Варфоломей. Сначала нужно будет собрать подписи епископов, находящихся в заключении, — возможно, им придется, как Филиппу Готтлибовичу, писать на своих рубахах, — потом под-писи лучшей части остальных архиереев. Часть подписей может быть передана вам и отправлена с вашей корреспонденцией. Другие, может быть, нужно послать обыкновенной почтой в Берлин, например, на адрес Михеля Раутеркуса — Кёниггретцерштрассе, 106. Когда эти документы окажутся в Ватикане, избранный патри-архом должен будет приехать сюда — или один, или (может быть, так будет даже лучше?) с одним или двумя другими достойными архиереями — возможно, из числа бывших узников. Мне кажется, что возможно осуществить переход границы через Чудское озеро. В любом случае этим делом стоит заняться всерьез. Кто знает? Может быть, Советы сами согласятся дать выездную визу надоевшему им человеку? Может быть, они подумают, что такой ценой им удастся избавиться от вас? Может быть, есть еще какие-нибудь спо-собы? Например, отправить его вместе с вами под видом вашего слуги? или двойника? или с диппочтой? Если все это окажется возможным, то провозглашение русского патриарха Ватиканом или благодаря Ватикану вполне может вызвать положительную реакцию. Патриарх на территории России — это и невоз-можно и опасно. Но патриарх, избранный гонимыми епископами и выехавший нз России до официального провозглашения его избрания, может иметь огромное влияние — как в России, так и за рубежом. После того как на тщательно подготовленном съезде — или, как они это называют, соборе — будет при участии Ватикана провозглашен новый патриарх, не приведет ли это к улучшению отношения к Святому Отцу и конкретным шагам, направленным на достижение стабильного союза? Затем, можно будет предложить патриарху совершить торжественное перенесение мощей святителя Николая, и — кто знает? — (как видите, моя мысль бежит гораздо быстрее, чем этот поезд, с трудом карабкающийся по Апеннинам) может быть, в подходящий момент удастся совершить “триумфальное шествие” мощей св. Николая в сопровождении как православных, так и католиков, среди которых будет находиться сам преемник святого Петра... Таким образом союз Церквей будет скреплен сна-чала в Риме, а потом в соборах Москвы, Петербурга, в Софии Киевской... (можно будет совершить шествие через Бессарабию). Безумие для человеков? Не исключено. А для Премудрости Божией? Подумайте, с чего можно начать, даже если конечный результат покажется вам весьма и весьма отдаленным во времени... Если для осуществления этого плана вам потребуются финансо-вые субсидии, напишите» 6 .
Этот план кажется авантюрным, если не знать церковной ситуации второй половины 20-х годов. После кончины Патриарха Тихона в 1925 году новый глава Русской Церкви не мог быть избран на Соборе, поскольку большевистские власти не давали разрешения на проведение Собора. Все Местоблюстители Патриарха к концу 1926 года были арестованы. Митрополит Сергий (Страгородский) возглавлял церковную администрацию с необычным титулом «Заместителя Патриаршего Местоблюстителя». Поскольку надежды на проведение Собора не было (все съехавшиеся на него были бы немедленно арестованы как участники нелегального, а значит, антисоветского собрания), то возникла идея проведения тайных выборов Патриарха. Это должны были быть выборы по переписке. Доверенные лица возили подписные листы по епархиям и собирали голоса архиереев, подаваемые в пользу той или иной кандидатуры. Даже сам митрополит Сергий принял участие в одной из таких подписных кампаний, за что и был в очередной раз арестован.
Наиболее авторитетные иерархи Церкви уже были под арестом или в ссылках. Поэтому на первые роли выдвинулись епископы, менее известные в прежние годы. Кроме того, поскольку ни технически, ни канонически невозможно управлять Церковью из какого-нибудь провинциа-льного города, приходилось более внимательно относиться к кандидатурам тех епископов, которые находились в Москве.
Был ли это только план или хотя бы часть его удалось реализовать? Д’Эрбиньи лишь мечтал о переводе владыки Варфоломея в католичество или этот переход действительно имел место?
* * *
Итак, какой же след оставил этот московский епископ в католических зарубежных архивах? Среди документов, находящихся в архивах Генеральной курии конгрегации ассумпционистов в Риме, хранятся две официальные грамоты комиссии Pro Oriente — от 25 февраля и 3 июля 1933 года — об учреждении титулярной кафедры Сергиевской в юрисдикции Рима. Латинские подлинники этих грамот имеют гриф «Pontificia Comissia Pro Oriente» без номера протокола и заверены печатью с двумя подписями: президента Комиссии епископа Мишеля д’Эрбиньи и ее секретаря Ф.Джоббе 8 . Это, как и многое другое из того, что делалось Комиссией «Pro Russia», имело полусекретный характер и осуществлялось хотя и с ведома папы, но исключительно авторитетом епископа д’Эрбиньи, имевшего относительно всех «восточных дел» чрезвычайные полномочия от папы.
Вот тексты этих декретов. «Папская комиссия “Про Руссиа”
Декрет
Поскольку Его Святейшество, Божиим Промыслом наш Господин Папа Пий XI, счел подобающим учредить в России, в Московской провинции, Сергиевскую кафедру и новый епископский титул, настоящим декретом Его Святейшество учреждает эту титулярную кафедру и назначает Монсеньора Варфоломея (Николая Федоровичa Ремова), уже облеченного епископским саном в восточном обряде 9 , определив ему быть титулярным епископом Сергиевским. Невзирая ни на какие противоречащие распоряжения.
Мишель д’Эрбиньи,
О. И. Титулярный епископ Илионский, президент».
«Папская комиссия “Про Руссиа”
Декрет
Поскольку Его Святейшество, Божиим Промыслом Наш Господин Папа Пий XI, 25 февраля сего года учредил титулярную кафедру Сергиевскую и назначил на нее Его Преосвященство Господина Варфоломея (Николая Федоровичa Ремова), а апостольский администратор Москвы обратился с просьбой дать ему викарного епископа, настоящим декретом Его Святейшество назначает епископа Варфоломея викарным епископом Его Преосвященства Монсеньора Эжена Неве, апостольского администратора Москвы, ad nutum S.Sedis только для верующих восточного обряда. Невзирая ни на какие противоречащие распоряжения.
Дано в Ватикане, Папской комиссией “Про Руссиа”.
Мишель д’Эрбиньи,
О. И. Титулярный епископ Илионский, президент » 10 .
Французский католический историк Поль Лезур 11 пишет о еп. Варфоломее: «Это был русский прелат, обращенный в католичество. Верховный Понтифик специально уполномочил его сохранить прежнее имя его кафедры, которое является столь почитаемым по всей России. Этот прелат, чье русское имя Николай Федорович Ремов... тайно принят в католическую Церковь 10 ноября 1932 г. и папою наречен епископом 25 февраля 1933 г., причем с титулом “Сергиевский” (он был первым православным епископом города Сергиев, ранее не имевшего ни некатолических, ни католических епископов). В одном из писем, адресованных монсеньору Неве 10 ноября 1932 г., он (Варфоломей.— А.К. ) писал: “Читая это письмо, я поистине чувствую себя Вашим братом (недостойным, но все же братом) и сотрудником. Это великое счастье для меня — осознавать себя принадлежащим вместе с Вами, монсеньор, к епископату вселенской Церкви”. Арестованный 6 февраля 1934 года, он был казнен 27 или 31 июля 1935 года после 18 месяцев пыток, в ходе которых от него требовали, чтобы он отрекся от единства с католичеством. Он остался, несмотря на все ухищрения совет-ских палачей, неколебимо верен католичеству и смог передать свидетельство своей верности Риму со свидетелем его последних пыток» 12 .
При этом по настоянию д’Эрбиньи и епископа Неве переход в католичество не должен был повлечь за собой никаких внешних перемен в жизни православного архиерея; он должен был оставаться в юрисдикции митрополита Сергия (но по возможности уклоняться от сослужения с ним) и по-прежнему окормлять братию Высоко-Петровского монастыря. Продолжая быть наместником Высоко-Петровского монастыря, епископ Варфоломей создал в нем тайную католическую общину, параллельную официальной православной. Православными были собственно монахи — братия монастыря, а тайными католиками — несколько монахинь и мирян. Впрочем, Венгер пишет, что в Высоко-Петровском монастыре знали о симпатиях своего настоятеля к католикам: «когда епископ поминал за литургией папу Римского, никто не высказывал возмущения» 13 .
А вот статья о владыке Варфоломее из современной Католической энциклопедии:
«ВАРФОЛОМЕЙ (в миру Николай Федорович) Ремов — архиеп. Сергиевский; род. 3.10.1888, Москва.… …10.08.1921 посвящен патр. Тихоном в сан еп. Сергиевского, викария Московской епархии. В 1923-29 В . — настоятель Высокопетровского монастыря в Москве. В окт. 1925 по поручению патриаршего местоблюстителя митр. Петра (Полянского) встречался с приехавшим в Москву священником М. д’Эрбиньи. В 1928 В. вновь арестован, но через месяц освобожден. После закрытия Высоко-Петровского мон. служил в моск. церквях Димитрия Солунского и Рождества Богородицы в Путинках. В 1928 В . познакомился с катол. епископом П.-Э. Невё и через некоторое время между ними установились близкие, доверительные отношения. В . регулярно информировал Невё о церк. и полит. ситуации в СССР. В нояб. 1932 В. совершил тайный переход в католичество, 25.02.1933 грамотой комиссии “Pro Russia” была учреждена титулярная кафедра Сергиевская в юрисдикции Св. Престола, а 3.07.1933 В . был поставлен на эту кафедру и назначен викарием апост. администратора в Москве для католиков визант. обряда. 9.07.1934 митр. Сергием (Страгородским) В . был возведен в сан архиепископа. Арестован 21.02.1935 вместе с 22 членами общины “нелегального Петровского монастыря”, а 17.06.1935 приговорен к высшей мере наказания — расстрелу. 10 июля того же года приговор был приведен к исполнению» 14 .
Так почему же последний ректор Московской Духовной академии оказался в католичестве?
Может быть, здесь сказалась традиционная русская завороженность активностью и организованностью католической церкви 15 . Это чувство мощи и порядка должно было быть особенно острым на фоне церковного разгрома и развала 30-х годов.
На решении владыки Варфоломея могло сказаться и обычное тще-славие, которого, похоже, он был не чужд. Во всяком случае, в мемуарной литературе сохранился один эпизод, говорящий об этой черте характера Варфоломея Ремова: «В последнее время перед закрытием Лавры Вассиан жил с Варфоломеем даже в смежных комнатах, но не упускал случая посмеяться над суетностью своего друга. Варфоломея должны были рукоположить во епископа сергиевского, что и произошло. Но в последние месяцы перед хиротонией Варфоломей очень волновался, хотя и старался этого не показывать. Причину волнения будущего епископа мне открыл Вассиан, сказав: “Варфоломей знает, что его дело в принципе уже решено. Епископом он будет; но боится, чтобы я его не обогнал — как бы ему не пришлось у меня благословиться! Видите, какие пустяки могут отравлять жизнь совсем не глупого человека”» 16 .
Наконец, первый импульс к сближению владыки Варфоломея с католичеством мог исходить совсем из нецерковных кругов и из нецерковных соображений. Освобождение владыки Варфоломея из-под ареста в 1928 г. так описывается Алексеем Юдиным, католическим журналистом, работавшим с архивами КГБ: «Причину проясняют материалы дела 1935 года, где прямо сказано, что владыка сотрудничал со следственными органами. Видимо, он был принужден к такому сотрудничеству после ареста в 1928 г.» 17 .
К 1928 году относится начало общения этого православного архиерея с католическим епископом Неве. В 1935 году следователь так прямо и скажет Варфоломею: «Вы имели прямое поручение разрабатывать Неве, на деле же вы сотрудничали с Неве в борьбе с советской властью». О том же говорит и приговор от 17 июня 1935 года: «Данными предварительного и судебного следствия установлено, что Ремов, состоя секретным сотрудником НКВД , неоднократно встречаясь в Москве в 1934 г. и в начале 1935 г. с неофициальным представителем Ватикана в Москве — Неве, систематически сообщал ему, в нарушение служебного долга, устно и письменно, явно клеветнические и провокационные сведения о мнимом преследовании религии в Советском Союзе» 18 .
Итак, первые контакты Варфоломея Ремова с католическими епископами начались по заданию НКВД. Затем, возможно, в нем проснулся и личный (богословский, духовный или личностный) интерес к католичеству. Владыка Варфоломей служил НКВД явно не за совесть, а за страх. И потому, пользуясь негласным разрешением на контакты с иностранцами, он уже по своей инициативе передавал им правдивую информацию о преследовании верующих в Советском Союзе (точно так же позднее поступал митрополит Никодим Ротов).
Именно поэтому приговор Ремову был необычно суров по меркам начала 30-х годов: не ссылка и не лагерь, а расстрел. И это несмотря на то, что Ремов сообщил следствию и имена доверившихся ему людей, и их слова и поступки, трактовавшиеся как антисоветские: «Здесь необходимо отметить тот печальный факт, что большая часть показаний, предъявленных арестованным, была получена следствием от самого Варфоломея» 19 . Так, например, он дал повод для обвинения в антисоветской деятельности епископа Неве: «Осенью 1934 г. Неве предложил Ремову найти доказательства, хотя бы косвенные, участия коммунистов в убийстве французского министра Барту, намекая, что это ему нужно в целях борьбы с советской властью» (из обвинительного заключения).
Захочет ли католическая церковь исполнить желание монсеньора д’Эрбиньи и канонизировать архиепископа Варфоломея Ремова — не знаю. Это, в конце концов, внутреннее дело католической церкви. Но внутри Русской Православной Церкви инициатива «нынешней общины вновь открытого Высоко-Петровского монастыря», несомненно, должна быть приостановлена. Странно лишь, что сама Православная Церковь узнает об этой инициативе из католического журнала.
Лишь Бог может быть судьею владыке Варфоломею. Земная Церковь, прославляя того или иного своего члена, в его лице указывает на его жизнь как на пример для подражания, как на путь к святости. Вряд ли в качестве такого пути может быть указан путь владыки Варфоломея — путь тайного перехода к иезуитам и путь тайного сотрудничества с НКВД.
Примечания
1. Lesourd P. Entre Pome et Moscou. Le jesuite clandestin. Mgr. Michel d’Erbigny. Paris, 1976. P. 87.
2. «Я помню, в Париже, недалеко от цер-кви Нотр-Дам, была небольшая униатская церковь, арабская. Я помню, туда вошел, мне было лет восемнадцать-двадцать, и священник мне говорит: “Вы интересуетесь верой?” Я говорю: “Да”. И он мне тогда начинает рассказывать: “Вот смотрите — несмотря на то, что у нас такой странный храм — иконы, иконостас и так далее — мы самые заправские католики!” Я ему ответил: “Вы знаете, этим вы меня не привлечете, потому что я православ-ный”. И тогда он мне: “Православный? Так, значит, нас ничто не разделяет! У нас тот же самый обряд”. И это то самое, что меня всегда возмущало в католичестве… То, что нас отделяет от католиков, — это их нечестность: с одной стороны, очень большая резкость вероучитель-ная, а с другой — готовность вступать в очень большие компромиссы, лишь бы ты перешел к ним» (Бог — изгнанник на земле. Интервью с митрополиом Сурожским Антонием // Сибирская православная газета. Тюмень, 2001, сентябрь).
3. Цит. по: Прот. Митрофан Зноско-Боровский. Православие, Римо-Католичество, Протестантизм и сектантство. Троице-Сергиева Лавра, 1991. с. 15.
4. Ангер, или Венгер — профессор Лионских католических факультетов и советник посольства Франции при Ватикане. Французское издание его книги — Wenger A. Rome et Moscou, 1900-1950. Paris, 1987.
5. Струве Н. Ответ на письмо в редакцию // Вестник РХД. № 161. с. 286.
6. Венгер А. Рим и Москва, 1900-1950. М., 2000. С. 304.
7. Там же. С. 307.
8. Цит. по: Юдин А. Я готов на любые жертвы. Расстрельное дело архиепископа Варфоломея (Ремова) // Истина и жизнь. 1996. № 4. с. 34.
9. Чтобы было понятно, как Д’Эрбиньи относился к епископу Варфоломею до принятия им унии, да и ко всем православным епископам, приведу его суждения о некатолической иерархии: «Католическая церковь догматически признает действительность посвящений даже незаконных. Со всею традицией веков, предшествовавших разделению церквей, она знает, что священный характер священства и епископства может быть передан руками и волею всякого истинного епископа, даже если он виновен или отделен от единства церкви. В согласии с практикой древних соборов она продолжает считать священниками и епископами диссидентов, которые были посвящены так, даже вне ея, и она включает в себя без нового посвящения всех тех, которых Св. Дух возвращает в ее лоно. То, что делает недействительными посвящения англиканской церкви, это не их браки, ни даже ересь посвящающих, а то обстоятельство, что они не могут передать того, чего не хватает им самим с самого начала, благодаря недостатку власти у первых инициаторов разрыва. Восточные епископы получают и передают действи-тельно сокровище посвящения: незаконность их иерархии не уничтожает действительности блага, которое находится в их руках. Священство англиканской церкви и все украинцы Липковского, наоборот, обладают только титулом и желанием, но ничем реальным. Иллюстрированные журналы Англии воспроизвели фотографию, на которой изображены митрополиты Антоний и Евлогий, сидящие сбоку и ниже лиц неправославных под председательством епископа Кентерберийского. Много русских старого режима прямо глазам своим не верило: “Как могут они упрекать еще в чем-либо других епископов, даже красных? Архиепископ Кентерберийский не только выбрит и женат, но он не признает даже авторитета первых семи соборов... Липковский менее еретичен”. Я совсем не хотел говорить при этом о тех прелатах, которые не только открыто порицают всякий культ св. Девы и святых, но отрицают и Божест-венность Иисуса Христа. Браксам по себе не мешает ни передаче, ни приятию священства и епископства. И то и другое дей-ствительно передается, но это антиканонично, если происходит вне пределов церкви. Таким образом, когда какой-нибудь священник из восточных диссидентов приступает к посвящению, как монах или как женатый, это относительно второстепенно: посвящение, которое он получает по ритуалу, вне единства апостолической коллегии, вне общения с Петром, сообщая ему власть всегда идентичную, налагает на него те же обязанности исправить свое антиканоническое и незаконное посвящение и возвратиться к единству. Все соперничающие иерархии в разделившейся православной церкви с этой точки зрения стоят одна другой, кроме иерархии Липковского, который в Киеве с 1924 посвятил целую мас-су людей во епископа, не получив сам такого посвящения от какого бы то ни было епископа» (Д’Эрбиньи. Церковная жизнь в Москве. Париж, 1926. С. 64-65).
10. Там же. С. 311.
11. Профессор Поль Лезур — архивист и палеограф. Книга Лезура написана как материал для жития д’Эрбиньи, и автор выражает свое убеждение в том, что д’Эрбиньи должен быть канонизирован. Книга написана на основании автобио-графии д’Эрбиньи. Автор не работал в архивах Ватикана. Все документы Лезуром с разрешения семьи д’Эрбиньи помещены в Национальную библиотеку Франции.
12. Lesourd P. Entre Pome et Moscou.p. 87.
13. Венгер А. Рим и Москва, 1900-1950. М., 2000. С. 303.
14. Католическая энциклопедия. М.: Издательство Францисканцев, 2002. Т. I (А—З). С. 834-835.
15. О знаменитом ленинградском митрополите Никодиме (Ротове), о котором нередко также говорят как о тайном католике, современный публицист (кстати, уж совсем не тайный, а открытый униат) Яков Кротов написал, что «в католичестве митр. Никодим любил власть, а не святость» (Кротов Я. Рецензия на книгу М.Мэлаки «Ватикан» // Христианство в России. 1995. № 3. с. 51). Заслуживает интереса и следующее сообщение А.Венгера: митрополит Ленинградский Никодим (Ротов) рассказывал ему, что он служил в коллегиуме «Руссикум» (иезуитском очаге для миссионеров «восточного обряда») на антиминсах, посланных еще в 20-х или 30-х гг. епископом Неве епископу д’Эрбиньи.
16. Волков С. Последние у Троицы. М.-Спб., 1995. с. 252-253.
17. Юдин А. Я готов на любые жертвы. Расстрельное дело архиепископа Варфоломея (Ремова) // Истина и жизнь. 1996. № 4. с. 36.
18. Там же. с. 39.
Он не был по значимости первым, вторым или третьим лицом во Всероссийской ЧК. Тем не менее в многочисленных сценариях чекистов ему предназначались только ведущие или главные роли. Операции и акции ВЧК с его участием всегда завершались успешно. Причем зачастую - почти одновременно в разных городах и весях республики либо с охватом целых регионов. Бытовало даже мнение, что под его фамилией скрывается группа людей. Однако с открытием доступа к “антисоветской” литературе и к ранее строго секретным документам высших органов советской власти все сомнения рассеялись. Этот человек действительно существовал. В богатом архивном наследстве ВЧК–ОГПУ его след оставлен на многих документах. Доподлинно установлено, что именно он до последних дней “опекал” Святейшего Патриарха Тихона, бесспорно доказана его причастность к “обновленческому” расколу Патриаршей Церкви.
Вот одно из документальных свидетельств: «…пять месяцев тому назад в основе нашей борьбы с духовенством была поставлена задача борьбы с тихоновским реакционным духовенством и, конечно, в первую очередь с высшими иерархами, как то: митрополитами, архиепископами, епископами. Для осуществления этой задачи была образована группа, так называемая “Живая церковь”, состоящая преимущественно из белых попов, что дало нам возможность поссорить попов с епископами <…> Наряду со множеством статей, воззваний, речей, в которых клеймилась тихоновская и монашеско-архиерейская политика, попы (живоцерковники), взяв в свои руки верховную церковную власть, приступили к удалению от управления епархиями тихоновских архиереев и замены их лояльными по отношению к Соввласти. Эта задача в течение пяти месяцев более чем наполовину выполнена». Подпись: начальник 6-го отделения секретного отдела ГПУ Е. Тучков.
Был он большим мастаком по части антирелигиозных дел. Предполагалось участие Тучкова в гонениях не только на Русскую Православную, но и на католическую церковь, и на “Союз христианской молодежи”. Лидер последнего И. Проханов после свиданий с Тучковым в следственном изоляторе ОГПУ повел себя весьма странным образом и стал призывать братьев-баптистов не отказываться от воинской службы под ружьем. Поговаривали, что и Истинно-православная церковь митрополита Иосифа (Петровых) “ушла” в катакомбы тоже при помощи Тучкова. Обнаружены также документальные свидетельства о его причастности к планированию акции по снятию и переплавке церковных колоколов на совнаркомовские пятаки. Очевиден его тесный контакт с “воинствующими безбожниками” Ярославским и Скворцовым-Степановым. Подтверждены официальные связи Тучкова со Смидовичем и непосредственно с государственно-партийными лидерами.
Однако долгое время почерпнуть более подробные сведения о чекисте и о его конкретной деятельности ни в одном архиве не удавалось. Не удавалось и отыскать хоть какие-нибудь фотоснимки, запечатлевшие облик этого человека. Время сохранило лишь несколько скупых словесных портретов Тучкова. Вот как, например, описала его Э. Бакунина, в чьей клинике на Остоженке доживал последние дни святитель Тихон: “Тучков - среднего роста, плотный, крепко скроенный и сбитый полуинтеллигент, обходительный и достаточно развязный”.
Сам же Святейший Тихон говорил о Тучкове с горькой усмешкой так: «Вот завтра приедет ко мне “некто в сером”…». После чего замолкал и ничего о встречах с чекистом не рассказывал. На бесплодность поисков более подробных материалов о Тучкове жаловались многие. Выходило, что ореол секретности вокруг фигуры Тучкова даже спустя столько лет удерживался неспроста: “Чиновник умирает, и ордена его остаются на лице земли”…
Тысячу раз прав Козьма Прутков! В этом нам очередной раз пришлось убедиться, когда совершенно случайно среди архивных материалов ВЦИК СССР были обнаружены секретные документы о награждении Тучкова. Один из них - представление за подписью начальника секретно-политического отдела ОГПУ Агранова - достаточно подробно и лаконично характеризовал деятельность заслуженного чекиста. Прочтем этот документ сквозь призму прошедших лет:
«Тучков Евгений Александрович, происходит из семьи крестьянина-бедняка. Член партии с 1917 года. В органах ВЧК–ОГПУ работает с 1918 года.
В настоящее время состоит в должности Начальника 3-го Отделения Секретно-Политического Отдела ОГПУ.
Участвовал в 1919 году в подавлении и ликвидации Мензединского восстания в Башкирии.
Под руководством тов. Тучкова и при его непосредственном участии была проведена огромная работа по расколу православной церкви (на обновленцев, тихоновцев и целый ряд других течений). В этой работе он добился блестящих успехов.
При его непосредственном участии проводилась в 1921 году работа по изъятию церковных ценностей в пользу голодающих.
В 1923–1925 гг. им были проведены два церковных собора (всесоюзные съезды церковников), на которых был низложен патриарх Тихон и вынесено постановление об упразднении монастырей, мощей, а также о лояльном отношении церкви к Соввласти. На протяжении ряда лет тов. Тучковым проводилась серьезная работа по расколу заграничной православной русской церкви.
Блестяще проведена работа по срыву объявленного папой Римским в 1930 году крестового похода против СССР.
Под непосредственным руководством и при участии тов. Тучкова была проделана серьезнейшая работа по признанию сектантами службы в Красной Армии с оружием в руках и ликвидирован ряд нелегальных контрреволюционных организаций, действовавших под флагом сектантских организаций.
Благодаря энергичной работе тов. Тучкова была раскрыта и ликвидирована в конце 1930 и 1931 г. Всесоюзная контрреволюционная монархическая организация церковников “Истинно-православная церковь”, опиравшаяся в своей антисоветской деятельности на черносотенно-клерикальные круги. Организация имела множество своих филиалов - 300 повстанческих ячеек, огнестрельное и холодное оружие.
Стоящий во главе этой организации церковно-политический центр, возглавлявшийся профессором Лосевым, Новоселовым, епископом Иосифом и др., ставил своей задачей объединение под флагом церкви всех контрреволюционных сил для свержения Советской власти и реставрацию монархии.
Целый ряд филиалов, как, например, филиалы на Северном Кавказе, в Центральных Черноземных Областях, Никольском районе Северного Края и др. - превратились в ряд контрреволюционных выступлений под лозунгами: борьбы с коллективизацией, ликвидацией кулачества и т. д.
Ликвидированная в 1929 году на Северном Кавказе повстанческая организация, так называемых “имяславцев”, работала под руководством церковно-политического центра “Истинно-православная церковь”.
Под руководством тов. Тучкова за последние 2–3 года было ликвидировано несколько сотен крупных антисоветских организаций и группировок церковников повстанческого и террористического характера.
В деле борьбы с контрреволюционным движением среди церковников и клерикально-монархических кругов, группирующихся вокруг церкви, Тучков проявил огромную энергию, инициативу, решительность и находчивость».
Остается добавить только одно. Известно, как инсценировались и фабриковались “контрреволюционные” дела чекистами. Напомню, что за 1920–1925 годы Секретным отделом ОГПУ было разработано 14 легенд по инсценировке “антисоветских” организаций с вымышленными названиями: “Гнездо”, “Правые”, “Корреспонденты”, “Имя-божники”, “Христовцы”, “Трактирщик”, “Спаситель”… За каждой из них - провокации, расстрелы и ссылки в концлагеря сотен и тысяч безвинных людей.
Какую же награду выпрашивал Агранов для своего подчиненного “мастера на все руки”? Ни больше ни меньше, как орден Трудового Красного Знамени - высшую на тот момент награду советского государства. В конце октября 1931 года наградная комиссия ВЦИКа под председательством П. Постышева ходатайство ОГПУ удовлетворила. Кстати, это была не первая награда “красного кавалера”. Из сопроводительной справки за подписью секретаря СПО ОГПУ Андреевой: “Тов. Тучков Евгений Александрович за особые успехи в работе по борьбе с контрреволюцией имел награды от Коллегии ВЧК–ОГПУ: револьвер, чекистский почетный знак, грамоту с золотыми часами и благодарность по приказу”.
Последующая его судьба сложилась фантастически. Он пережил 1937 год, был уволен из органов в 1939, жил на покое и умер своей смертью в начале пятидесятых. А шлейф его деяний тянется из далеких теперь 30-х, будоража умы живущих и тревожа память ушедших.
Как уже говорилось выше, Тучков успешно “боролся” с Ватиканом в Советской России. Его заговор против Рима был высоко оценен его начальством. И главным героем нового сценария он сделал одного из выдающихся иерархов Русской Церкви - архиепископа Варфоломея (Ремова).
“Твой путь - брать на себя скорби народа Божиего…”. Этими словами 10 августа 1921 года в день празднования Смоленской иконы Божией Матери Патриарх Тихон закончил свою речь при вручении архиерейского жезла новопоставленному епископу Сергиевскому Варфоломею. Хиротония совершилась в Смоленском соборе Новодевичьего монастыря, а спустя 14 лет он принял мученическую смерть в Бутырской тюрьме, навсегда оставив в памяти верующих подвиг старчества - духовного наставничества, который освещал церковную жизнь Москвы начала 30-х годов. Будущий архиепископ Варфоломей (Николай Федорович Ремов) родился 3 октября 1888 г. в Москве в семье священника. В возрасте 10 лет Николай поступил в Заиконоспасское Духовное училище, которое закончил первым учеником в 1902 году. В том же году будущий архиерей поступил в Московскую Духовную семинарию, в которой занимался много, но по собственным его словам “отдавал чтению больше времени, чем было нужно и возможно”.
Блестяще окончив семинарию, Николай, как лучший ученик, был послан ректоратом продолжать учебу в Московскую Духовную академию за государственный счет: «Свойственная мне неуверенность в себе, в своих познаниях, и тут не покидала меня. Я ехал держать экзамен с сознанием своей недостаточной подготовленности, и боязнью, что могу провалиться на экзаменах, не поступить - осрамить семинарию. Душа искала, конечно, Божией помощи, молитвою устремлялась к Пресвятой Богородице и к тем святым, которые были близки, дороги сердцу, были родными. Приехал я - и первым долгом почел пойти в Троицкий Собор к мощам преподобного Сергия. И понятно: каждый год имели мы святое обыкновение ездить сюда всею семьею молиться угоднику Божию и именно при начале учебных занятий (всем известно, что этого доброго обычая крепко держались москвичи; некоторые даже хотели осуществить это паломничество к “Сергию - Троице” простонародное выражение - пешком, а не по железной дороге). При начале вступительных экзаменов, да еще робком начале, я, конечно, стал неотступно искать благодатной помощи преподобного Сергия».
Он не только поступил, но и учился так хорошо, что уже на третьем курсе в 1910 году получил приглашение на кафедру Ветхого Завета, куда пришел преподавать по окончании академического курса в 1912 году. Пока академическая жизнь шла своим чередом, со своими удачами и неудачами, в душе Николая Ремова происходило осознание своего духовного пути - монашеского, который он воспринимал как самое драгоценное в жизни. Позже Владыка напишет: “Я, пожалуй, не смогу с точностью назвать того дня, когда я пришел к решению быть монахом. И, думается, что это и будет соответствовать ходу духовной жизни. Во всяком случае последний год моего учения в Семинарии не был для меня годом мучительных вопросов и борений в сознании необходимости решать вопрос о пути жизни. Вопрос был решен, и именно в смысле устремления к монашеству, а потому само собою предполагалось идти в Академию”.
Пострижение с именем апостола Варфоломея состоялось 11 июня 1911 года и было совершено епископом Феодором (Поздеевским), ректором МДА, в Зосимовой пустыни, которая с начала ХХ столетия приобрела в российском обществе значение “духовной врачебницы”. Ее старцы, игумен Герман (Гавриил Симеонович Гомзин, позднее схиигумен) и иеромонах Алексий (Федор Алексеевич Соловьев, позднее иеросхимонах) имели всероссийскую известность. Среди духовных чад отца Германа были будущие митрополит Антоний (Храповицкий), епископ Арсений (Жадановский). Новопостриженный Варфоломей тоже стал духовным сыном игумена Германа. Стремясь устроить внутреннюю духовную жизнь обители на основах старчества, процветавшего в Оптиной пустыни, отец Герман способствовал в первую очередь тому, чтобы особенностью Зосимовой пустыни стало откровение помыслов и всецелое послушание старцу-духовнику.
К иеросхимонаху Алексию за духовным советом и утешением также шли люди со всех концов России. К нему за духовным советом обращалась и преподобномученица Великая Княгиня Елизавета Федоровна. Именно ему осенью 1918 года суждено было в храме Христа Спасителя вынуть из ларца перед образом Владимирской иконы Божией Матери жребий с именем новоизбранного Патриарха Тихона. Новейшая история Церкви показывает, что те из архиереев, кто был призван составить духовные, интеллектуальные, административные силы Церкви в трудных условиях ее существования в богоборческом государстве, промыслительно воссоединились со старцами, которые отвечали им отеческой любовью. Владыка Варфоломей был одним из этих иерархов.
Годы преподавания в Академии были плодотворными для молодого иеромонаха (рукоположение состоялось в 1912 году). Особенно близок он был с владыкой Феодором (Поздеевским) и будущим архиепископом священномучеником Иларионом (Троицким). Много сил отец Варфоломей отдал налаживанию в Покровском храме уставного богослужения, которое не оставило современников равнодушными. Он много и плодотворно писал. Его магистерская диссертация “Книга пророка Аввакума. Введение в толкование” была высоко оценена современниками в 1914 году. В том же году иеромонах Варфоломей был возведен в сан архимандрита и назначен доцентом по кафедре Священного Писания Ветхого Завета. Спустя два года он стал экстраординарным профессором. Статьи “Пророк веры”, “Какой должна быть обличительная проповедь”, «“Поем воскресшему из мертвых” (Из пасхальных размышлений)» явились заметным вкладом в сокровищницу русского богословия ХХ века.
Октябрьские события 1917 года застали архимандрита Варфоломея на посту инспектора Академии. Начавшаяся национализация монастырей и вскрытие мощей православных святых коснулись и Лавры. В 1919 году отец Варфоломей занимает непримиримую позицию в защите достояния Троице-Сергиевой Лавры и Духовной академии. Его проповедь 11 апреля 1919 года по поводу предстоящего вскрытия мощей преподобного Сергия Радонежского стала поводом для его первого ареста.
“Постановление на арест” отца Варфоломея в 1920 году гласило: “Ремов является видным и активным членом воинствующего черносотенного духовенства: в бытность его в Сергиевом Посаде им была перед вскрытием мощей Сергия Радонежского произнесена явно погромная проповедь, имевшая своим результатом крайнее возбуждение темных масс”. Его пребывание в тюрьме закончилось в феврале 1921 года. Архимандрит Варфоломей был освобожден из-под стражи по состоянию здоровья. Он был так истощен, что из тюремной камеры его вынесли на носилках.
10 августа 1921 года состоялась епископская хиротония, на которой святитель Тихон не только произнес свои пророческие слова о духовно-пастырском пути епископа Варфоломея, но и отметил особую доброту его сердца: “Тебе Господь дал женское сердце. Сердце женщины умеет сострадать, быть милостивым и брать на себя чужое горе…”.
С лета 1922 года епископ Варфоломей становится настоятелем московского Высоко-Петровского монастыря. Это событие открывает новый период в его жизни. Владыка начинает подвиг духовного наставничества. А помогали ему в этом старцы Зосимовой пустыни, которые после кончины схиигумена Германа в январе 1923 года переехали в Высоко-Петровский монастырь. Среди них был отец Агафон, которому владыка Варфоломей поручил исповедь богомольцев Петровского монастыря, монашествующих и мирян. Рука об руку владыка Варфоломей и отец Агафон вели своих чад по пути духовного делания. Их пастырство находилось в русле традиций зосимовского старчества. Откровение помыслов, устное и письменное, церковная молитва - вот воспитательные моменты этой традиции. Собственная духовная семья епископа Варфоломея состояла в основном из девушек и женщин из московских интеллигентных семей, были среди них и представительницы русской аристократии. Многих из них Владыка благословил на тайный постриг.
Борьба государства с Церковью в советской России, приведшая к началу Второй мировой войны к почти полному уничтожению церковной организации, вынуждала ее Предстоятелей - святителя Тихона, Местоблюстителя священномученика митрополита Петра, Заместителя Местоблюстителя митрополита Сергия искать путей легализации Русской Православной Церкви в богоборческом государстве. Не только “Завещание” Патриарха, “Послания” соловецких епископов, “Декларация” митрополита Сергия определяли отношение верующих к власти и государству, гражданами которого они являлись. Отношение к власти, возможность диалога с ней следовали из понимания природы духовной жизни и Церкви, которое воспитывало старчество.
Верующий, ради пребывания с Богом отдавший старцу самого себя, воспринимает Церковь как Царство не от мира сего. Все формы мирского устройства для него равны перед лицом Христова Царства. Свобода, обретенная благодаря послушанию, позволяет ему молиться за власть, которая гонит его и сотни тысяч других. Об этой свободе говорил зосимовский старец Алексий, благословивший в 1927 году своих духовных чад поддержать митрополита Сергия и молиться за богоборческую власть: “Только благодать молитвы может разрушить ту стену вражды и ненависти, которая встала между Церковью и советской властью. Молитесь, может быть, благодать молитвы пробьет эту стену”. Слова старца как завет были восприняты верующими. А епископ Варфоломей, продолжатель традиций зосимовских старцев и один из образованнейших иерархов Русской Церкви, стал практически осуществлять этот принцип, помогая в разное время и святителю Тихону, и митрополиту Сергию в их тяжелейшей церковно-административной деятельности.
Начиная с 1922 года он был привлечен Патриархом к межконфессиональным связям. И это было неслучайно: епископ-богослов владел пятью иностранными языками. Он был участником событий 1922 года, когда Ватикан предлагал советскому правительству заплатить за изъятые государством из православных храмов богослужебные сосуды для их дальнейшей передачи Церкви. (Это предложение осталось без ответа).
Епископ Варфоломей участвовал в событиях 1924 года, когда власть пыталась добиться с помощью Вселенской Патриархии международного признания обновленцев. (Он работал вместе с делегацией Иерусалимского Патриарха, прибывшей в Россию для поддержки Русской Церкви и разъяснения Поместным Православным Церквам церковной ситуации в России.) В октябре 1925 года по просьбе Местоблюстителя священномученика митрополита Петра епископ Варфоломей встречался с отцом Мишелем Д’Эрбиньи, президентом папской комиссии Pro Russia. В беседе было затронуто положение Церкви в России и обсуждалось отношение русской иерархии к “карловацкому Синоду”. Владыка Варфоломей настоятельно просил опубликовать мнение священноначалия Русской Церкви на Западе.
В 1928 году в Москве епископ Варфоломей знакомится с епископом Пием Неве. Судьба этого человека сложна и необычна. Отец Эжен Неве прибыл в Россию в 1906 году из Франции. Двенадцать лет он служил в приходе общины французских рабочих в Макеевке на Украине. В апреле 1926 года был тайно посвящен в сан епископа Мишелем Д’Эрбиньи, а в сентябре того же года переведен в Москву и назначен настоятелем костела Святого Людовика. Естественно, что с первых дней своего пребывания в Москве он находился под непрерывным наблюдением ГПУ. Чекистов в первую очередь интересовала финансовая помощь католическим священникам в СССР. И она действительно была очень действенной. Только за 1928 год епископ Пий Неве потратил на помощь латинскому духовенству, русским католикам, сиротам, политзаключенным и ссыльным 7658 рублей. Из “следственных дел” русских католиков, представленных в книге И. Осиповой “В язвах своих сокрой меня”, хорошо прослеживается интерес епископа Пия Неве к положению гонимой Русской Православной Церкви в СССР. Он рисковал сам, рисковали православные священники и верующие, передававшие ему эти сведения. Но цель была одна - привлечь внимание мировой общественности к положению верующих в России: “Епископ Неве широко информировал Запад и Ватикан о положении религии в Советском Союзе, для чего им была разыскана старая карта Москвы с обозначением всех имевшихся в Москве храмов. На этой карте Неве отметил все сломанные и закрытые храмы, и эту карту он передал иностранным журналистам с целью дать материал для антисоветской печати”.
С начала 30-х годов в окружение епископа был внедрен агент ГПУ, сыгравший трагическую роль в судьбе настоятеля костела Святого Людовика и его прихожан. В 1957 году, давая объяснения в процессе реабилитации, этот осведомитель, проходивший по всем чекистским разработкам как “Господин профессор”, напишет о себе с гордостью: “…по заданию органов НКВД я принял католичество. Это способствовало еще большему нашему сближению, и потому Неве посвятил меня в то, что он в СССР проводит политическую работу, заключающуюся в сборе и передаче информации о СССР французскому посольству и Ватикану. О том, что мне приходилось слышать от Неве, я своевременно, в письменной форме, информировал органы НКВД”.
Вклад епископа Неве в дело помощи страждущим за веру в СССР очень велик. В его архиве содержится около 1500 имен епископов, священников, монахов, мирян - женщин и мужчин, католиков, православных, реже лютеран, о страданиях которых он рассказал с момента их ареста и до их смерти. Но с его именем связана и еще одна, трагическая страница истории государственно-церковных отношений 30-х годов. Его благие намерения использовались властью, в первую очередь ОГПУ, для создания и “разоблачения” очередного заговора. На сей раз – Ватикана против СССР. Поводом для раздражения Москвы стало обращение римского понтифика к христианам мира с призывом поддержать гонимую в России Церковь, развернув акции протеста. Момент был выбран удачно: Советский Союз готовился вступить в Лигу Наций и болезненно воспринял “крестовый поход” Пия XI. Нужно было дать достойный ответ “контр-революционным” замыслам Ватикана, дискредитировать его инициативу, показав, что за нею скрывается шпионаж и террор против государства рабочих и крестьян. “Разоблачить” очередной заговор по традиции было поручено Е. А. Тучкову.
Фабрикация заговоров была обычным средством борьбы с ними. Сценарий заговора был прост. Епископ Неве - “агент Ватикана”. Епископ Варфоломей - “шпион и пособник”. Община Высоко-Петровского монастыря - контрреволюционная организация. Разработка началась с 1928 года. В подтверждение - строки документов из “следственных” дел: “Контрреволюционная организация состоит из двух групп: католиков и православных. Причем обе группы объединяются при нелегальном Петровском монастыре, организованном по инициативе Ремова”. Итак, группа и руководитель появились. “Идейный руководитель” у ОГПУ уже был. Из справки на епископа Неве: “…проживая длительное время на территории СССР под видом миссионера и религиозного деятеля, занимался шпионажем против Советского Союза”. Духовная жизнь членов монастырской общины была также под тщательным наблюдением. Церковные службы в строгом соответствии с монастырским уставом, институт старчества в разработках отдела Тучкова определялись как “проявление высшего фанатизма”.
В октябре 1933 года был закрыт храм преподобного Сергия на Большой Дмитровке, и монашествующие и община перешли в храм Рождества Богородицы в Путинках. К этому времени “легенда” и “разработка” были закончены. “Контрреволюционная группа” состояла из 22 человек. Дело “ватиканского заговора” пора было доводить до логического завершения. Конец владыки Варфоломея и его духовных чад был близок. Сначала в НКВД поступило заявление от прихожан храма Рождества Богородицы в Путинках, в котором они (естественно, по настоянию компетентных органов) просили избавить их от посягательств “черного духовенства”, которое, “являясь хранителем догматической веры, неспособно удовлетворять обыденные требы верующих, в большинстве своем не нуждающихся в теоретической пропаганде веры и бесконечных монастырских богослужениях”.
На “письма с мест” в советской стране всегда реагировали быстро. К этому времени (9 июля 1934 года) епископ Варфоломей был возведен митрополитом Сергием в сан архиепископа. По просьбе Заместителя Местоблюстителя он нес ответственное послушание: исправлял церковные службы, песнопения и акафисты, которые поступали на отзыв в Московскую Патриархию.
21 февраля 1935 года “контрреволюционная группа” во главе с архиепископом Варфоломеем была арестована. Теперь нужно было выбить “признания” в шпионской и антисоветской агитации. Сразу стоит отметить: “настоящие” пытки стали применяться в тюрьмах НКВД именно с 1935 года. Измученные, избитые лица заключенных, которые смотрят с тюремных фотографий, наглядно доказывают, что их состояние было близким к потере рассудка. Взгляд, исполненный страдания и ужаса, изможденные лица. Чаще всего заключенному, доведенному до состояния невменяемости, даже не читали и не давали прочесть “показания”, написанные следователем, а просто заставляли их подписать, а иногда подписывали вместо него.
Измученные люди подписывали любую клевету, желая лишь избавления от мучений - смерти или отправки в лагерь на любой срок. И удивительно, что при этом почти в каждом деле встречаются исповедники, которые сумели не дать никакой информации или взять всю “вину” на себя, пытаясь спасти других.
Архиепископ Варфоломей подписал следующее обвинение: “В 1932 году по предложению Неве перешел в тайное католичество. В 1933 году был официально утвержден Ватиканом в должности нелегального помощника Неве. По этому поводу из Ватикана была прислана особая грамота, которая была мне показана Неве и взята им обратно из-за боязни ее обнаружения при возможном обыске. Являясь помощником негласного представителя Ватикана, иностранного подданного Неве, активно сотрудничал с ним в борьбе против советской власти и, исполняя его поручения, вместе с Неве боролся против советской власти, передавал неоднократно Неве письма ссыльных церковников. Эти письма пересылались Неве в Ватикан как доказательства гонений, воздвигаемых советской властью на религиозников, сообщил Неве о том, что вся деятельность митрополита Сергия протекает в соответствии с органами государственной власти”.
Все достаточно очевидно. В архивах хранятся тысячи таких обвинений в еще более страшных “преступлениях” перед Родиной. Не ясны мотивы перехода православного иерарха в католичество, о котором говорится в “следственном” деле, оно не может быть доказательством, ибо изготовлено на “фабрике пыток”. Евгений Тучков не знал о том, что прозелитизм осуждается представителями всех христианских конфессий с богословских, политических и просто человеческих позиций. Такие понятия были не для него. Что же касается “шпионов” и “агентов” - все это он знал хорошо и твердо. “Ватиканское дело” было хорошей “разработкой”. Об этом говорит в том числе и то, что сам епископ Неве избежал ареста, хотя мог быть много раз арестован, несмотря на свое французское гражданство. Через ГУЛАГ прошли тысячи иностранных подданных с более громкими именами. Когда он, сам того не зная, выполнил свою “миссию”, ему просто в июне 1936 года не разрешили вернуться в СССР из Парижа. Был бы он более важной фигурой в сложной политической игре, достали бы и там.
Что касается иных доказательств о переходе в католичество архиепископа Варфоломея (Ремова), то и они не очень убедительны. Среди них - книга отца Антуана Венгера, в которой автор главным мотивом предполагаемого перехода называет сомнения Владыки в правильности политики митрополита Сергия. Сомнения были у многих в разные периоды новейшей церковной истории: сомневались в курсе святителя Тихона растерявшиеся в период начала обновленческого раскола. В Петрограде служили два брата Заборовских: отец Алексий - тихоновец, отец Иоанн - обновленец. Братья стали врагами. Позицию митрополита Сергия (Страгородского) епископат также воспринял по-разному. Архиепископ Варфоломей воспринимал ее так, как и все зосимовские старцы, о чем уже говорилось выше. Он общался с митрополитом Сергием постоянно, выполняя данное им послушание. Следует отметить также, что его духовная дочь, Елена Николаевна Рожина проходила по “следственным” делам как католическая монахиня, что не соответствует истине. Е. Н. Рожина освободилась в 1940 году после пяти лет лагерей и до самой своей кончины была псаломщицей в приходской церкви небольшого русского городка Ряжска. Но Е. Тучков сделал ее представительницей католической части “контрреволюционной группы”. Думается, что только тщательная работа с источниками русскими и итальянскими сможет дать ответы на вопросы, связанные и с предполагаемыми духовными исканиями епископа Варфоломея, и с его деятельностью теперь уже в далекие 30-е годы. Но большинство документов по-прежнему остаются недоступными.
17 июня 1935 года на закрытом заседании Военной Коллегии Верховного суда архиепископ Варфоломей (Ремов) был приговорен к высшей мере наказания, расстрелу с конфискацией имущества. 10 июля 1935 года он был расстрелян в Бутырской тюрьме.
Ангел-хранитель общины Высоко-Петровского монастыря, заботливо оберегавший старческий подвиг своих собратьев, принял мученическую смерть. Глубокое почитание архиепископа-мученика отражается в посмертном восприятия его личности, его духовного и жизненного пути, в осмыслении его духовного наследия. Сквозь годы звучит его напутствие духовным чадам: “Я живу мыслью о вашем спасении, все остальное для меня несущественно, но, как, конечно, хотел бы я для всех вас чистоты путей, которыми бы вы все и каждый(ая) пришли ко спасению, только ко спасению!”[ Antonio Wenger . Rome et Moscou. 1900–1950. Paris, 1987. Недавно опубликован ее русский перевод: Антуан Венгер . Рим и Москва. 1900–1950. М., 2000.
Архиепископ Варфоломей (Ремов). Из духовного наследия. С. 126.
Архиепископ Варфоломей (Ремов) . Автобиография и письма. С. 369.
Тайный викарий католического апостольского администратора в Москве (Российская греко-католическая церковь)
В миру Ремов Николай Федорович, родился 3 октября года в Москве , в семье священника Успенской церви на Малой Дмитровке .
После защиты магистерской диссертации "Книга пророка Аввакума : Введение и толкование" (Серг. П., 1913) был назначен доцентом кафедры Священного Писания Ветхого Завета , а в году - экстраординарным профессором Московской духовной академии.
Сочинения
- Пророк веры // БВ. 1914. № 1. С. 13;
- Какою должна быть обличительная проповедь? // Голос Церкви. 1914. Янв./февр.;
- Пророк последних дней первого Иерусалима // Юбил. сб. МДА. Серг. П., 1914. Ч. 2. С. 537-548;
- Поем Воскресшему из мертвых // Моск. ЕВ. 1915. № 12-13;
- Согрешил, Отче! // Моск. ЦВед. 1914. № 6;
- Об изучении Свящ. Писания // Христианин. 1914. № 1;
- Памяти великого святителя: [Филарет (Дроздов), митр. Московский] // БВ. 1918. № 1. С. 1-80;
- Письма и автобиография / Публ. А. Беглова // Альфа и Омега. 1996. № 2/3 (9/10). С. 353-378;
- Из духовного наследия / Предисл. и публ. А. Беглова // Там же. 1998. № 4 (18). С. 119-133;
- Мы владеем всерадостной тайной / Публ. А. Беглова // Там же. 2000. № 1 (23). С. 87-108.
Архивные материалы и литература
- ЦА ФСБ РФ. Д. Р-28266; Д. Р-39843.
- Именной список ректорам и инспекторам на 1917 г. С. 24.
- Мануил (Лемешевский), митр. Русские православные иерархи. Куйбышев, 1966. Ч. 2. С. 71-75. Ркп.;
- Wenger А. Rome et Moscou, 1900-1905. P., 1987;
- Юдин А. «Я готов на любые жертвы…» // Истина и жизнь. 1996. № 2. С. 33-39;
- За Христа пострадавшие. С. 219-220; Дубинский А. Ю. Московская ДС. М., 1998;
- Осипова И. И. «Сквозь огнь мучений и воды слез…». М., 1998. С. 129-135;
- Голубцов С. Профессура МДА в нач. ХХ в. М., 1999. С. 21-22;
- Волков С. А. Возле монастырских стен: Мемуары, дневники, письма. М., 2000. С. 98-102;
- Беглов А. Архиеп. Варфоломей (Ремов): Argumentum advocati Dei // Церковь в истории России. М., 2001. Вып. 5.
Использованные материалы
- Прот. Владимир Воробьёв. Варфоломей (Ремов) . Православная энциклопедия, т. 6, с. 716-717