) - архимандрит Русской православной церкви , педагог и дипломат, деятель русской православной церкви в Англии. Известен тем, что в течение ряда лет преподавал английский язык детям Николая II , в том числе наследнику престола Алексею Николаевичу .
| Чарльз Сидней Гиббс | |
|---|---|
| Charles Sydney Gibbes | |
| Дата рождения | 19 января (1876-01-19 ) |
| Место рождения | Ротерем , Англия |
| Дата смерти | 24 марта (1963-03-24 ) (87 лет) |
| Место смерти | Лондон , Великобритания |
| Гражданство | Великобритания Великобритания |
| Род деятельности | учитель , дипломат |
| Медиафайлы на Викискладе | |
Биография
Родился в городе Ротэрхем в Йоркшире, в семье банковского служащего Джона Гиббса и Мэри Энн Элизабет Фишер, дочери часовщика. Учился в Кембриджском университете (Колледж Святого Джона). Готовился к тому, чтобы стать священником, но решил не делать этого, а отправиться за границу преподавать английский язык.
В 1901 году переехал в Санкт-Петербург. Работал учителем английского языка в семействе Шидловских , затем в семье Сухановых. Преподавал в Императорском училище правоведения . В 1907 году стал вице-президентом Санкт-Петербургской гильдии учителей английского. В 1908 году был приглашен императрицей Александрой Фёдоровной работать учителем английского для великих княжон Ольги и Татьяны . Они уже в некоторой степени научились английскому от матери и английской гувернантки Маргарет Игар , но так как она была ирландкой, говорили с сильным ирландским акцентом, что и должен был исправить Гиббс. Впоследствии Гиббс учил английскому и Марию с Анастасией , а с 1911 года и цесаревича Алексея .
Во время Февральской революции был разлучён с царской семьей, которая находилась под арестом в Александровском дворце . Когда временное правительство отправило Николая II и его семью в Тобольск , последовал в ссылку за ними. После перевозки Николая II и его семьи в Екатеринбург был снова разлучён с ними. Около десяти дней жил на железнодорожной станции в вагоне, затем уехал в Тюмень .
После занятия Екатеринбурга белыми вместе с Пьером Жильяром в качестве свидетеля помогал следователю Николаю Соколову расследовать убийство царской семьи . Потом переехал в Омск , где располагалось правительство Колчака, работал секретарём в британской миссии. В 1919 году уходя от наступающей красной армии вместе с британской миссией уехал на восток. Некоторое время работал в британском посольстве в
Оригинал взят у slavynka88 в Последний учитель царевича: история Чарльза Гиббса
В 1917 году в воронку российских октябрьских событий попал Чарльз Сидней Гиббс.
Будучи подданным английской короны, он оказался одним из самых преданных слуг царя российского.
Ч. Гиббс и цесаревич Алексей. Фото из книги Кристины Бенаг
«Машины блюдца»
В 1901 году сын управляющего банком и выпускник одного из британских университетов отправился в далёкую Россию. Чарльз Гиббс был бакалавром искусств . И Петербург привлёк его как город театра, балета, музеев и выставок. Толчком стало объявление в газете, что в городе на Неве требуются учителя английского. Но в действительно-сти, как напишет американская исследовательница биографии Гиббса Кристина Бенаг , все те почти 20 лет, что Чарльз провёл в России, стали для него духовным паломничеством.
Гиббс 10 лет преподавал анг-лийский царским детям. Как он потом написал в своих воспоминаниях, для первого визита во дворец он надел смокинг. Пройдя анфилады парадных помещений, Чарльз был поражён аскетизмом классной комнаты: стол, стулья, доска, стеллаж с книгами и на стенах множест-во икон. Над классом, этажом выше, располагались детские, где великие княжны спали на жёстких кроватях, умывались холодной водой. В семье была принята простая пища. Пирожные к чаю подавались редко. Цесаревичу Алексею каждый день приносили щи и кашу с солдатской кухни Сводного полка. Он всё съедал, приговаривая: «Это еда моих солдат». Младшие девочки часто донашивали платья и обувь старших. Сам император спустя десятилетие после свадьбы носил гражданские костюмы времён жениховства. На англичанина произвело впечатление, что его величество обходился без личного секретаря: все бумаги, на которые предстояло поставить царскую печать, Николай II читал сам. Он обладал хорошей памятью, свободно говорил на английском, французском и немецком.
Старшая княжна Ольга внеш-не больше других была похожа на императора, у неё был практически абсолютный музыкальный слух. Татьяна сразу поражала красотой. За строгий характер её называли «гувернантка». Мария любила рисовать, у неё были огромные голубые глаза - «Машины блюдца». Младшая Анастасия после уроков бегала в сад, чтобы нарвать и подарить цветы Сиду, как звали Чарльза в семье.
После Февральской революции семья оказалась в Александровском дворце под домашним арестом. Дети лежали с температурой, накрывшись тулупами, потому что семье «отключили» электричество, тепло и даже воду, её приходилось брать из проруби. Николай II валил в парке сухие деревья и пилил их на дрова. В конце марта на дворцовой лужайке члены семьи вскопали огород, посадили овощи. С первого же дня заточения комиссия, назначенная Временным правительством, не переставала допрашивать царя и царицу. Но фактов, указывающих на государственную измену, обнаружить не удалось.
Когда было принято решение отправить царскую семью в Тобольск, Гиббс добился разрешения ехать следом. Из-за этого он разругался со своей невестой мисс Кейд, она состояла в гильдии учителей английского, как и сам Гиббс. Преодолев несколько тысяч километров, Гиббс поцеловал руку исхудавшей и поседевшей императрице. В Сибири пленники могли дышать воздухом лишь выходя на балкон. Александра Фёдоровна вязала носки, штопала одежду... и писала: «Надо перенести, очиститься, переродиться!»
Большевики, придя к власти, перевезли царскую семью в Екатеринбург. Гиббс сопровождал своих учеников, однако там ему запретили следовать за Романовыми. Сид провожал взглядом утопающую по щиколотки в грязи 20-летнюю княжну Татьяну - в одной руке она держала тяжёлый чемодан, а в другой любимую собаку Алексея. Сам мальчик из-за болезни с трудом передвигался. Узников поселили в доме, принадлежавшем коммерсанту Ипатьеву. В те дни Татьяна подчеркнула в одной из своих книг: «Верующие во Господа Иисуса Христа перед смертью сохраняли дивное спокойствие духа. Они надеялись вступить в иную, духовную жизнь, открывающуюся для человека за гробом».
Молитва за врагов
Они вступили в иную жизнь всей семьёй. Их расстреляли среди ночи в подвале.
Раненых княжон и царевича добивали штыками. Затем отвезли за 20 км от города, на Ганину Яму, где с помощью огня и серной кислоты избавились от трупов. Войска белых, а вместе с ними и Гиббс вошли в город вскоре после злодеяния. Чарльз помогал следствию восстановить обстоятельства преступления, слушал показания свидетелей. На Ганиной Яме вместе с обронённой серёжкой, отрубленным пальцем и лоскутами одежды Сид увидел обрывок разноцветной фольги из дет-ского набора, которую цесаревич любил носить в кармане. На секунду Чарльз зажмурился... Затем достал из кармана потрёпанный листок со стихотворением, которое княжны часто перечитывали в последнее время, а на одном из уроков перевели на английский. В конце было: «И у преддверия могилы Вдохни в уста Твоих рабов Нечеловеческие силы Молиться кротко за врагов».
Бог дал им эти нечеловеческие силы. Старшая княжна Ольга в письме из заточения на волю писала: «Отец просит передать всем, чтобы за него не мстили - он всех простил и за всех молится… не зло победит зло, а только любовь». Тогда-то Гиббс и ощутил, что вплотную приблизился к великой духовной тайне. Оставался один шаг, который он сделал в русской церкви в Харбине (в этом китайском городе скопилась масса русских эмигрантов): здесь Чарльз перешёл в православие. Таинство миропомазания совершал архиепископ Нестор (Анисимов). На нём было протёртое до дыр облачение, подаренное много лет назад всероссийским пастырем Иоанном Кронштадтским. Чарльз получил имя Алексей - в честь цесаревича. После он писал сестре Винни, что у него такое чувство, словно он вернулся домой после длительного путешест-вия. Через год после принятия православия владыка Нестор постриг Гиббса в монахи с именем Николай - в честь убиенного царя. Ещё через некоторое время он принимает священнический сан и становится отцом Николаем. Возвращаясь в Англию, он вёз с собой фотографии императорской семьи, тетради княжон и другие вещи, которые ему удалось спасти в Тобольске и Екатеринбурге. Но главное сокровище, которое он вёз в своём сердце, была вера. В Лондоне он был возведён в сан архимандрита и возглавил православный приход. Потом переехал в Оксфорд, где на сбережения купил небольшой дом. Здесь он устроил домовую церковь в честь святителя Николая Чудотворца. В одной из комнат он также организует миниатюрный музей, посвящённый царской семье. Службы в домовой церкви постоянно посещали 60 человек. Из России доходили сведения, что в Екатеринбурге верующие, несмотря на опасность, ежегодно в день убийства царской семьи приходят ночью на молебен к Ипатьевскому дому. В такие моменты сквозь белые стены вдруг начинала проступать кровь. Власти перекрашивали здание, но явление повторялось.
Знак с неба царская семья дала и отцу Николаю. Икона, принадлежавшая царственным мученикам и висевшая дома у архимандрита, обновилась и засверкала яркими красками. В тот момент 87-летний монах был уже смертельно болен. Отец Николай (Гиббс) преставился 24 марта 1963 года. Его могила на кладбище в Оксфорде отличается от других выбитым на ней православным крестом.
Архимандрит Николай (Гиббс)
Фото из книги Кристины Бенаг «Англичанин при царском дворе».
В. Н. Пчелин. Передача семьи Романовых Уралсовету. 1927 г.
Состав высших советских органов власти в 1918 году
«Власть большевицкого строя - по определению автора - сосредоточена в Централь¬ном исполнительном комитете партии; вот его состав в 1918 году: Бронштейн (Троцкий), Апфельбаум (Зино¬вьев), Лурье (Ларин), Урицкий, Володарский, Розенфельд (Каменев), Смидович, Свердлов (Янкель), Нахамкес (Стеклов) - евреи....... 9
Ульянов (Ленин), Крыленко, Луначарский - русские............... 3
В Совете народных комиссаров из 22-х членов были: 3 русских, 1 грузин, 17 евреев.
Из 36 членов Московской чрезвычайной ко¬миссии было: 1 поляк, 1 немец, 1 армянин, 2 русских, 8 латышей, 23 еврея.
Пусть же не удивляются участию евреев в убийстве Романовых. - заключает Вильтон - Отсутствие такого соучастия было бы гораздо более удивительно».
Дом особого назначения
Эта книга составлена по бумагам Чарльза Сиднея Гиббса, английского учителя царских детей и гувернера наследника с 1908 по 1918 год. Книга вышла под редакцией и по тексту Ж.С. Тревина и Дж. Гиббса.
Чарльз Гиббс оставил после себя заботливо сохраненные документы, дневники, фотографии и много других воспоминаний о своей жизни в России. Владельцем этих нигде неопубликованных документов и фотографий является его приемный сын, Джордж Гиббс, который предоставил их для настоящей книги. Негативы их сохранились. Среди них имеются редкие снимки, сделанные во время пребывания царской семьи в Тобольске и Екатеринбурге. Большинство фотографий было сделано самим Ч. Гиббсом.
Чарльз С. Гиббс, до своего отъезда в Россию, еще в Англии считался хорошо образованным человеком, опытным преподавателем и человеком высоконравственным. Своим благородным принципам и велению долга он оставался верным до конца и делал все от него зависящее, чтобы в это мрачное время разгула революционных страстей, находиться вместе с обреченной царской семьей.
С большим трудом Гиббсу удалось получить разрешение Временного правительства для сопровождения царской семьи в их роковом следовании к «дому особого назначения» - дому Ипатьева. 12 апреля 1918 г. от ВЦИКа из Москвы пришло письменное распоряжение об аресте Долгорукова, Гендриковой, Шнейдера и др., но опьяненные революционным угаром, красноармейцы арестовали всех бывших при царской семье, не исключая и прислуги. Один Гиббс, пользуясь своим правом английского подданного, боролся за свою свободу и настоял на своем. Ему было дано разрешение на свободный выезд из Екатеринбурга. Он вернулся туда, когда войска ген. Дитерихса овладели Екатеринбургом и давал свидетельские показания в расследовании, производившемся следователем Соколовым.
В 1919 г. Гиббс прибыл во Владивосток и оттуда добрался до Харбина. Здесь он перешел в православие и был посвящен в священнический сан в русской православной церкви, восприняв имя отца Николая. Свою жизнь он посвятил служению Богу. В 1922 г. он встретил русского мальчика-сироту, принял в нем участие и впоследствии усыновил. Так Жорж Павельев превратился в Джорджа Гиббса. Будучи глубоко религиозным и отзывчивым человеком, о. Николай снискал всеобщее уважение и любовь. Вскоре он был посвящен в сан архимандрита. По приезде в Англию он окормлял православную паству в Оксфорде вплоть до своей смерти, последовавшей в 1963 году. Он умер в возрасте 87-ми лет.
В книге Гиббса дано много дополнительных сведений о частной жизни императорской семьи, характерах и наклонностях царских детей и настроениях окружающей среды. Он был свидетелем многих событий и мало известных случаев, происходивших при нем.
Эпизод с Распутиным
Как передает Гиббс в своих воспоминаниях: «Здесь мы снова сталкиваемся с мистическим случаем, связавшим таинственными нитями Распутина с царской семьей. Обострившийся приступ царевича и его состояние между жизнью и смертью побудило государыню послать телеграмму Распутину, находившемуся в своем доме в Сибири, прося его помолиться за царевича. Распутин немедленно телеграфировал - Бог увидел твои слезы и услышал твои молитвы. Не убивайся. Мальчик не умрет. Не позволяй докторам слишком его беспокоить. - По прошествии дня кровотечение остановилось; никогда не было дано никакого разумного объяснения, почему так случилось».
Гиббс также упоминает, что Распутин имел предчувствие своей близкой смерти и оставив после себя странное письмо, в котором извещал, что умрет до 1-го января и предсказывал последующую после него гибель царского дома.
В одной из своих записей Гиббс передает всю сцену убийства, которая была воспроизведена в книге Соколова:
«Зловещий процесс рубки тел, поливания серной кислотой остатков после сжигания, занял три дня. Все, что осталось, было брошено в покинутый рудник. По прошествии более одной недели после убийства, Белая армия заняла Екатеринбург. Ипатьевский дом нашли пустым, полуподвальное помещение было вычищено, как будто протерто песком, опилками и водой, с оставшимися следами кровяных подтеков и пятен, и многих пуль, и штыковых ударов и обвалившейся в некоторых местах штукатуркой.
В одну ночь после смерти императорской семьи, шесть других Романовых были убиты на северном Урале. Великий князь Михаил уже был убит в лесах вблизи Перми. . .».
По свидетельству Гиббса, государыня и великие княжны имели на себе драгоценных камней стоимостью в миллион рублен. В числе найденных вещей оказались и любимые сережки государыни. После посещения места, где происходило сожжение тел, Гиббс описывает:
«В числе найденных вещей возле большого костра в урочище Четырех братьев были найдены шесть стальных каркасов от женских корсажей, шесть застежек от них и крючки для шнуровок. Государыня не позволяла своим дочерям, или своим служанкам выходить без корсетов и сама неизменно их носила. Много драгоценных камней лежало на брезенте у Соколова в массе сверкающих обломков: изумруды, рубины, сапфиры, бриллианты, жемчуг, топазы, альмандины. Александра Теглева, бывшая няня царских детей, объяснила Соколову как это было сделано. Государыня и великие княжны оборачивали драгоценные камни ватой, клали их в середину двух лифчиков из плотной материи и тогда сшивали их вместе и с двух сторон обшивали подкладкой. Драгоценные камни так¬же находились в их шляпах и служили вместо пуговиц, будучи предварительно обернуты материей.
Месяцы труда были затрачены на обнаружение и промывку глубокой шахты куда было брошено все оставшееся от сжигания и взрывов ручных гранат. Все, кто участвовали в этом расследовании были вынуждены оставить всякую надежду на то, что кто либо из членов царской семьи остался в живых...».
"Свидетели истории" Исаак Дон Левин
Известный журналист, автор многих исторических книг, Исаак Дон Левин родился в России, в городе Мозырь, расположенном на реке Припяти. На протяжении своей богатой впечатлениями жизни, автор был свидетелем многих кризисов 20-го века, потрясавших нашу землю. В качестве американского журналиста, он несколько раз побывал на своей родине и находился там во время русской революции. Он лично знал многих выдающихся лиц своего времени и является действительным свидетелем истории, проходившей на его глазах. Он встречал Троцкого, сопровождал его на фронт и дал о нем первый вразумительный психографический очерк в одной из глав своей книги - «Троцкий, каким я его знал».
Во время предпринятого им расследования в Екатеринбурге, ему удалось ознакомиться с закрытыми до того времени источниками об убийстве царской семьи. Около 50-ти лет Левин играл значительную роль в советско-американских отношениях и считается экспертом по советской политике. Его описания событий в России и других странах отличаются объективностью и осведомленностью о мало кому известных обстоятельствах. Описанию его расследования об убийстве царской семьи посвящена шестая глава его книги, озаглавленная «Западня для Романовых», документально подтверждающая историю убийства Царя и всей царской семьи. Для русских читателей эти данные представляют особый интерес и кладут конец всяческим вымыслам и фальсификациям о «спасении» царской семьи. Здесь приводятся некоторые из полученных им сведений.
По следам истории
"Когда я попал в Екатеринбург, - описывает Левин, - представлявшим сцену самого варварского преступления пре-гитлеровской эры –места, где происходило избиение царской семьи, мой ум был охвачен мистерией, исходившей от этого зверского цареубийства".
В 1923 году, пять лет спустя после этой бой¬ни, автор приехал на Урал, сопровождая груп-пу конгрессменов, возглавляемой сенатором Виллиамом Кингом: «Мы стояли в подвале Ипатьевского дома в Свердловске (как он сейчас называется), столице Урала... Я с содроганием вперился взглядом на стены, испещренные градом пуль, сразивших Николая и Александру, их пятерых детей и четырех преданных им служащих. Стены только недавно были отштукатурены и несколько красновато-коричневых пятен еще не были забелены в тон остальному покрытию...».
Первые попытки расследования этого убийства были предприняты автором в сентябре 1919 года, когда он приехал в Москву и собрал документальный материал, проливающий новый свет на эту трагедию. Это были материалы, переданные ему профессором Михаилом Покровским, бывшим старым коллегой Ленина, а затем занимавшего пост заместителя народного комиссара по делам образования и заведующего Центральным Архивом. Благодаря ему, автор получил первые авторитетные сведения о том, что случилось с Романовыми. Левин передает, что он был глубоко потрясен, узнав факты от этого человека, который присутствовал на секретной сессии в Кремле, на которой Александр Белобородов, председатель областного Уральского совета, делал доклад об обстоятельствах этой казни. Осенью 1919 г. еще многие верили, что царица и ее пять детей могли остаться в живых в отдаленных местах Сибири, хотя неподтвержденные, слухи циркулировали что вся семья была убита.
В своем официальном донесении, которое автор отправил из Берлина для чикагской «Дейли Ньюс» 5 ноября 1919 г., опубликованным этой газетой на следующий же день, сообщалось: «Николая Романова, бывшего царя, его жены, четырех дочерей и их единственного сына Алексея, без всякой тени сомнения нет в живых. Все они были казнены ночью 17-го июля 1918 года и их тела были сожжены».
Сообщение проф. Покровского
Покровский склонил свою голову, когда рассказывал эту историю, повторенную Левиным в его статье:
«Екатеринбург был окружен с трех сторон, когда четыре письма, написанные по-французски и подписанные «офицер», были найдены у Романовых. Эти письма являлись доказательством существования организованного заговора с целью похищения царя и его семьи. Местный совет, в то время спешно эвакуировавший город, занялся этим делом и постановил казнить царя, царицу и всех детей. Россказни о пытках неверны. Ночью 17 июля, после краткого заявления, Романовы были выведены и расстреляны. Для того, чтобы позднее не дать монархистам возможности сделать из останков Романовых реликвий и использовать их для контрреволюционной агитации, эти семь тел были сожжены. Мы не делаем попытки оправдать это ужасное дело».
Покровский показал автору различные достопамятные вещи царя и царицы, включая темно-голубую шелковую рубаху, вышитую самой императрицей для Распутина. Однако, по признанию самого автора, он был гораздо более заинтересован в исторических ценностях, таких, как корреспонденция Романовых и дневники, из которых большая часть была им опубликована.
Убийство и его участннки
По полученным Левиным сведениям, сцена убийства во всех чертах сходна с той, которая была восстановлена расследованием Н. Соколова:
«Стало известно, - передает Левин, - что царственные пленники были разбужены близ полуночи; им приказали одеться и спуститься вниз в подвал, ради их собственной безопасности, под предлогом, что неизбежная атака чехами и белыми требует их переезда на другую квартиру. Семь членов царской семьи, доктор Боткин, горничная Мария (на самом деле Анна – прим. публикатора) Демидова, лакей Трупп и повар Харитонов были приведены вниз. Здесь, по команде нового коменданта, Якова Юровского, исполнявшего роль главного палача, была немедленно устроена отвратительная бойня отрядом отобранных убийц. Одиннадцать тел были завернуты в одеяла и ночью увезены к месту заранее приготовленной могилы - заброшенной шахте в лесу около деревни Коптяки, в восьми милях от города. В течение многих часов горел погребальный костер, питаемый обильными порциями бензина и потом поливаемый серной кислотой, которые бы¬ли доставлены сюда в предыдущие дни».
«Кто был, главным образом, ответственен за это дьявольское убийство и его финал, - задает вопрос Левин, - те люди, которые находились в Кремле, или находившиеся в Екатеринбурге? На этот счет имеется очень мало авторитетных источников, поскольку Советское правительство никогда не издавало по этому поводу официальных бумаг. Первый комиссар Юстиции в Ленинском коалиционном кабинете, левый социалист, д-р И. Стейнберг (Штернеберг –прим), которого мне довелось узнать по его прибытии в Ныо -Йорк, в конце двадцатых годов участвовал в сессии Советского правительства, на котором решалась участь Романовых. То, что он рас¬крыл, было опубликовано в книге, изданной им в Лондоне».
Мы воспроизводим выдержку из книги д-ра Стейнберга, приведенную Левиным в его книге:
«Вопрос о царе был поднят в феврале 1918 г. ... Было предложено, чтобы царь был доставлен в Петроград и образован революционный трибунал для суда над ним. . . На этом митинге присутствовала Мария Спиридонова... Она энергично возражала против этого предложения. . . Ей представлялось сомнительным, чтобы царь и его семья могли быть привезены в Петроград живыми. Куда бы они не поехали, им всюду угрожал суд Линча. . . Все глаза обратились к Ленину. . . Ленин был также против этого. - Подходящее время для этого еще не настало, - сказал он... Было бы желательно, однако, начать подготовку материала для будущего суда, немедленно».
Левин упоминает также об одном неофициальном отчете о Екатеринбургской трагедии, составленным Быковым, бывшим председателем Екатеринбургского городского совета, содержащим фактические данные. Этот отчет, освещающий все это мрачное дело, был дан Дидковским сенатору Кингу и Левину в 1923 году:
«После того, как областной совет, возглавляемый Белобородовым, единогласно пришел к решению о казни Николая Романова, - пишет советский хроникер Быков, - делегат Голощекин был откомандирован в Москву для представления дела Романовых на рассмотрение Ленинскому правительству».
Как передавал Быков, Голощекин был старым товарищем Якова Свердлова, председателя ВЦИКа. Ленин все еще был склонен к преданию последнего царя открытому публичному суду, на котором в качестве главного прокурора был бы Троцкий. Ожидалось, что этот трибунал будет созван в Екатеринбурге в конце июля, когда Троцкий освободится от фронтовых дел. Однако, быстрое продвижение чешского легиона и белых частей вынудило Екатеринбургский совет, который напал на след подпольной монархической организации, подготовлявшей похищение царской семьи, ускорить развязку. Опасаясь, что падение Екатеринбурга может произойти в ближайшие дни, областной совет решил расстрелять Романовых, не дожидаясь суда, обеспечив себе разрешение Москвы действовать по собственному усмотрению. Такова версия Быкова о том, что случилось.
По данным, которые были установлены Левиным - «17-го июля, Белобородов телеграфировал в Кремль о казни царской семьи. Свердлов прервал сессию президиума для следующего объявления: «Мы получили сообщение, что в Екатеринбурге, по решению областного совета, Николай был расстрелян. Николай хотел бежать. Был только что раскрыт белогвардейский заговор по устройству побега всей царской семьи. Приближались чехословаки. Президиум вынес решение об одобрении».
«19 июля Совет народных комиссаров выпустил бюллетень, цитировавший решение Екатеринбургского совета. К нему было сделано добавление - «семья Романовых перевезена из Екатеринбурга в более безопасное место». Это было сделано для мирового потребления».
В то же самое время зашифрованная телеграмма извещала Кремль, что - «вся семья разделила участь своего главы».
Похоже срочно готовится законопроект, вводящий чуть ли не уголовную ответственность за неправильное отношение к так называемой "октябрьской революции". Правильное отношение это "народ сверг царя". Все остальное неправильное. Как быстро реагируют ребята.
Пока закон не принят и можно свободно писать очевидные вещи пожалуй напишу еще раз чуть чуть подробнее.
Николай 2 Голлштейн-Готторпский передал Россию в долгосрочную концессию своим давним финансовым партнерам семье Ротшильдов для мега индустриализации и разработки месторождений Сибири и дальнего востока жесточайшими методами через слом привычной жизни ста пятидесяти миллионов русских крестьян и превращения их в рабочих. Эти методы впоследствии назвали коллективизацией и ГУЛАГом.
Сразу после отречения от российского престола Николай с семьей уехал из России в Лондон. Сборная семья двойников растворилась на Урале.
Временное правительство было временным и мирно передало власть людям Ротшильда, приплывшим из Америки и приехавшим из Европы группам евреев, свормировавшим уже постоянное, так называемое "советское правительство". Реальными руководителями были не Ленин, Троцкий и Джугашвили, а комиссары Ротшильда Локарт, Робинсон и Рейнштейн. Общий контроль осуществляла английская разведка, подчиненная английскому королю и работавшая в России под прикрытием Красного Креста. Именно Красный крест вывозил семью двойников в Тобольск, они же развезли в разные стороны двойников после обьявления о "расстреле Николая". По понятным причинам двойников не убили и трупов не представили, во избежании дальнейшей идентификации трупов. В Харбине отметился фотоотчетом кадровый англиский разведчик Гиббс с неким Георгием Павельевым, как две капли воды похожим на Алексея (фото внизу). Кстати потом Георгий Павельев был вывезен по документам сына Гиббса в Австралию, а умер в старости в Лондоне в должности смотрителя за реликвиями семьи Романовых.
Ну а Николай с семьей приехал уже в марте в Лондон. В апреле покривлялись на предмет "отказа" Георга 5 в приеме своего "кузена с семьей". В июле месяце было обьявлено о преименовании династии Саксен-Кобург-Готских в никогда не существовавшую "Виндзорскую династию". Виндзор, если кто не знает, всего лишь название замка в Англии, где немало времени провели в детстве и юности и Саксен-Кобург-Готские и Голлштейн-Готторпские. В целом понятное решение переименоваться в нейтральное название чтоб не унижаться постоянным династическим враньем в течении будущих десятков лет и многих будущих поколений. Некомфортно. Не уголовники все таки, а короли. Дальнейшая судьба всех членов семьи Николая известна. Сам Николай правил под именем Георга 5 и закончил жизнь в 82 года самоубийством (эвтаназия). Зачем в 82 года заканчивать жизнь самоубийством нормальным людям понять практически невозможно. Но факт.
Садится батарейка. Поеду спать.
Продолжение следует
Так назвал свой переход в православную веру наставник цесаревича Алексея англичанин Чарльз Гиббс, последовавший за царской семьей в ссылку.
Новый учитель
Однажды императрице Александре Федоровне сказали, что ее дочери недостаточно хорошо говорят по-английски, и порекомендовали ей молодого, но перспективного педагога Гиббса. Осенью 1908 года он прибыл в Царское Село и был представлен своим будущим ученицам – великим княжнам Ольге и Татьяне, которым было тогда соответственно 13 и 11 лет. Позже к занятиям присоединилась и девятилетняя Анастасия.
Спустя много лет Гиббс вспоминал: «Великие княжны были очень красивыми, веселыми девочками, простыми в своих вкусах и приятными в общении. Они были довольно умны и быстры в понимании, когда могли сосредоточиться. Однако у каждой был свой особенный характер и свои дарования».
Через три года императрица попросила учителя позаниматься английским языком и с восьмилетним Алексеем. До этого цесаревич часто заходил в класс.
«Он …осматривался, – пишет в своих воспоминаниях Гиббс, – и затем серьезно жал руку. Но я не знал ни слова по-русски, а он был единственным ребенком в семье, у которого не было английской няни с рождения, и он не знал ни одного английского слова. В тишине мы жали руки, и он уходил». Со временем Гиббс сумел расположить к себе немного замкнутого из-за болезни мальчика, и тот стал делать успехи в изучении английского языка.
После отречения
В день отречения императора Николая II от престола Гиббс отправился в город, чтобы узнать новости. Обратно попасть во дворец он уже не смог – к царской семье никого не пускали. Не помогло даже вмешательство британского посла. Вернуться во дворец ему разрешили лишь 2 августа 1917 года – на следующий день после того, как его покинули Романовы. Гиббс твердо решил последовать за ставшими близкими ему людьми. Он стал последним из тех, кому удалось получить разрешение присоединиться к царской семье.
Лишь в начале октября отважный англичанин смог добраться до Тобольска, он едва успел на последнее судно, отправляющееся из Тюмени перед концом навигации. Для пленников его приезд был большой радостью. Гиббс привез свежие, хотя и не очень обнадеживающие новости. В его багаже оказались новые книги, которые отвлекали пленников от мрачных мыслей и скрашивали долгие зимние вечера. Чарльз продолжил занятия с тремя младшими княжнами и с Алексеем. Две тетради, в которых писали диктанты Мария и Анастасия, он впоследствии хранил всю свою жизнь.
Расставание
В своих воспоминаниях Гиббс пишет о том дне, когда император и императрица узнали, что их увозят из Тобольска. «Говорили мало… Это было торжественное и трагичное расставание». На рассвете вся прислуга собралась на застекленной веранде. «Николай пожал каждому руку и каждому что-то сказал, и мы все поцеловали руку Императрицы».
В Екатеринбург Чарльз Гиббс, Пьер Жильяр (учитель французского языка), баронесса Буксгевден, мадемуазель Шнейдер и графиня Гендрикова ехали в вагоне четвертого класса, который мало чем отличался от отапливаемого товарного вагона.
По прибытии в город графиню Гендрикову и мадемуазель Шнейдер увели под охраной, и больше их никто не видел. Оставшихся решили отправить обратно в Тобольск, но наступление Белой армии помешало этим планам, и их оставили в Екатеринбурге. Они провели в вагоне около десяти дней. Каждый день они отправлялись в город, обычно по одному или по двое, чтобы не привлекать внимания, и, проходя мимо Ипатьевского дома, надеялись хоть мельком увидеть кого-нибудь из царской семьи.
Расследуя убийство
26 июля белые взяли Екатеринбург. Царская семья не дожила до этого события всего несколько дней. Когда Гиббс вошел в Ипатьевский дом, он увидел там ужасное разорение. Все говорило о произошедшем здесь убийстве, хотя Советское правительство официально заявило о том, что императрица и наследник находятся в безопасном месте.
…Летом 1919 года Гиббс помогает следователю Соколову в расследовании убийства императорской семьи. Он вновь посещает Ипатьевский дом, осматривает шахты, где искали тела царственных страстотерпцев. Временами он, должно быть, чувствовал себя секретным агентом, поскольку генерал Дитерихс и Соколов доверили ему информацию, которую они оба считали опасной.
7 января 1920 года, на Рождество, Михаил Дитерихс передал Гиббсу маленькую, покрытую темно-сиреневой кожей коробку, которая раньше принадлежала императрице. «Я хочу, чтобы вы взяли сейчас эту коробку с собой. В ней все их останки», – сказал он Гиббсу.
У царских мощей
Вместе с Британской миссией, где последние годы Гиббс состоял на службе, он направляется в Харбин. Здесь он пробыл семь лет, хотя у него была возможность вернуться на родину гораздо раньше. Но политика английского правительства не вызывала у него симпатии. Он помнил, как болезненно Николай II воспринял британскую реакцию на свое отречение от престола: радость британского парламента и поздравительную телеграмму Временному правительству.
Родина Гиббса не предоставила убежища императорской семье. И он не хотел возвращаться туда. Несмотря на возобновившийся в то время интерес к буддизму, Чарльз часто посещал православную церковь. Среди его друзей были священники и простые прихожане, которые питали к нему особое уважение, зная о его связях с царской семьей.
Гиббс совершил паломничество в Пекин, где поклонился мощам членов императорской семьи. Это стало возможным благодаря генералу Дитерихсу, который, рискуя собственной жизнью, привез их из Сибири и доверил Русской Православной Миссии. Гробы были помещены в крипте кладбищенского храма, принадлежавшего миссии. Только после этой поездки в Пекин Чарльз Гиббс решает, наконец, вернуться в Англию.
Духовный путь
В сентябре 1928 года он поступает на пастырский курс в Оксфорде и начинает внимательно изучать творения святых отцов. Но Гиббс знает, что служить в Англиканской Церкви он не будет. Продолжая числиться в таможенном ведомстве, он в октябре 1929 года возвращается в Харбин. Англичанин все чаще задумывается о той духовной силе, которая помогала членам царской семьи сохранить мужество и достоинство в страшных испытаниях, выпавших на их долю. И он решает принять Православие. Это случилось в 1934 году. При крещении Гиббс получает имя Алексий – в честь цесаревича. Свои чувства он выразил в одном из писем к сестре: это «почти как возвращение домой после долгого путешествия».
Духовным отцом Чарльза стал архиепископ Камчатский и Петропавловский Нестор, который нес свет Евангелия язычникам-камчадалам. Вскоре после крещения Гиббс принял монашеский постриг с именем Николай. В том же году он стал диаконом, а затем священником. Все это время он обсуждал со своим наставником архиепископом Нестором возможность создания православного монастыря в Англии. Владыка благословил его отправиться на один год в Русскую Православную Миссию в Иерусалиме, чтобы лучше познакомиться с монашеской жизнью.
Ботинки в алтаре
Иеромонах Николай (Гиббс) возвращается в Англию в 1937 году. Однако основать там монашескую общину ему не удается. Вскоре архиепископ Нестор, совершавший поездку по Европе, приехал в Лондон. Он посвящает отца Николая в архимандриты и возлагает на него митру.
В 1941 году архимандрита Николая приглашают в Оксфорд для организации там прихода. В этот университетский городок съехалось множество эмигрантов – переводчиков, журналистов, ученых. Службы совершались в старинном соборе, находившемся на территории одного из колледжей. Но после окончания войны студенты вернулись в колледж, и отцу Николаю пришлось искать другое место для богослужений.
Он нашел три подходящих коттеджа и вложил в их покупку большую часть своих сбережений. В 1946 году в одном из этих зданий был освящен храм в честь Святителя Николая Чудотворца. На стенах храма архимандрит разместил иконы, часть из которых была подарена ему членами императорской семьи. Другие он привез из Ипатьевского дома. В центре храма отец Николай повесил люстру в виде розовых лилий с металлическими зелеными листьями. Эта люстра раньше висела в спальне в Ипатьевском доме. А в алтаре архимандрит поставил ботинки, принадлежавшие Николаю II, которые он когда-то привез из Тобольска в Екатеринбург, полагая, что они могут понадобиться государю.
Царские реликвии
Отец Николай, располагая большим собранием вещей, принадлежавших семье Романовых, планировал основать музей царственных страстотерпцев, а также открыть в Лондоне Русский культурный центр. Но из-за отсутствия средств осуществить этот план он не смог. Но все же ему удалось устроить мини-музей в небольшой библиотечной комнате. В экспозиции были представлены фотографии, сделанные в Царском Селе, Тобольске и Екатеринбурге, учебные тетради Марии и Анастасии, несколько листков меню из Тобольска с изображениями императорского креста. Среди царских вещей можно было увидеть пенал, принадлежавший цесаревичу, и колокольчик, с которым он играл, а также медный герб с императорской яхты «Штандарт».
Верные друзья
В последние годы жизни отца Николая окружали друзья и соратники. Один из них – католик Питер Ласкелл. Посещая богослужения в храме своего друга-архимандрита, он очень к нему привязался. Их дружба оказала на Ласкелла огромное влияние. Уже в 90-х годах, за две недели до своей смерти, некогда убежденный католик принял Православие и был погребен в Иоанно-Предтеченском монастыре в Эссексе.
Еще одним другом отца Николая стал Дэвид Беатти. Они познакомились в 1961 году, за два года до кончины архимандрита. Беатти тогда только что вернулся из Москвы, где был переводчиком на первой ярмарке Британской торговли и промышленности. Они разговорились, и, заметив симпатию Беатти к членам императорской семьи, отец Николай целый час рассказывал ему об удивительных душевных качествах императора, императрицы и их детей.
Лишь позже Беатти понял, что ему была оказана огромная честь, поскольку бывший наставник царевича очень редко говорил о царской семье.
Последний подарок
За год до смерти отец Николай очень похудел и стал быстро терять силы. Но как вспоминает Дэвид Беатти, «его лицо было поразительным… Очень розовые щеки, яркие голубые глаза и всклокоченная белоснежная борода, доходящая до середины груди. Он был интересным и остроумным собеседником, его ум был ясен. Я был поражен его простотой и практичностью одновременно. Несмотря на его сложную судьбу и необычную внешность, он был совершенным англичанином в своем практическом подходе к вещам и в своем чувстве юмора… В нем ощущался естественный авторитет, он был человеком, которым восхищаются и с которым не спорят».
Отец Николай умер 24 марта 1963 года в возрасте 87 лет и был похоронен на кладбище Хэдингтон в Оксфорде. Как рассказывали друзья, навещавшие батюшку в последние месяцы жизни, он, несмотря на свою слабость, всегда улыбался.
…После его смерти Дэвид Беатти вместе с еще одним другом отца Николая зашли в его лондонскую квартиру, чтобы узнать, не угрожает ли какая-нибудь опасность архиву и вещам владыки. Удостоверившись, что все имущество в целости и сохранности и не будет продано с молотка, они зашли в спальню отца Николая. Над кроватью висела икона, много лет назад подаренная Чарльзу Гиббсу царской семьей.
Со временем ее краски потускнели и поблекли. Но за три дня до кончины батюшки цвета начали постепенно обновляться и стали такими же яркими, как прежде.
Это чудо стало последним подарком архимандриту Николаю от святых страстотерпцев, которые отблагодарили его за долгую и преданную службу как во время их жизни, так и после мученической кончины.
Татьяна Манакова
В статье использованы фотографии из архива Чарльза Гиббса и Марии Чупринской