ЧИХАЧЕВ ПЕТР АЛЕКСАНДРОВИЧ
Дипломат, географ, геолог и картограф, путешественник.Один из членов-учредителей Русского географического общества.Почетный член Петербургской Академии Наук, Санкт-Петербургского Минералогического Общества.
Чихачёв опубликовал около ста брошюр, статей и книг, среди которых восьмитомник «Малая Азия» приобрёл мировую славу. Изданный труд «Путешествие в Восточный Алтай» в 1825 г., иллюстрированный художниками Е.Е. Майером и И.К. Айвазовским, стал памятником русской и мировой географической литературы, посвящённой Южной Сибири первой половины XIX века. Путь его прошёл по Алтаю, Туве, Казахстану и через нашу область, в то время Томскую губернию, через деревни Зенково, Афонино, Итат, Тисуль и многие другие.
Чихачев установил наличие каменноугольных пластов в различных районах Южной Сибири. Он впервые провел геологическое исследование, доказал, что здесь, на Кузнецкой земле - мощный угольный бассейн. Он определил его размеры, составил первую геологическую карту всего бассейна, и назвал его Кузнецким.
Таким образом, Пётр Александрович Чихачёв подарил нам имя КУЗБАСС
По различным окаменелостям он также определил, что уголь Кузбасса не озёрного, а морского происхождения.
В качестве признания заслуг П.А. Чихачева перед страной и наукой его именем были названы: один из величайших хребтов Алтая — хребет Чихачёва, залив в Японском море, угольное месторождение в Туве, и улицы в городах Кемеровской области: Кемерове, Новокузнецке, Ленинск-Кузнецке.
БИОГРАФИЯ:
Петр Александрович Чихачев родился 16 (28) августа 1808 года в Большом Гатчинском дворце - летней резиденции вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Отец его, Александр Петрович Чихачев, отставной полковник лейб-гвардии Преображенского полка, в 1804 году был назначен директором города Гатчина, где возглавлял "градское поселение" и осуществлял "главное смотрение над дворцом и принадлежностями к оному" . Переходя на гражданскую службу, Александр Петрович получил чин действительного статского советника.
Мать Чихачева, Анна Федоровна, урожденная Бестужева-Рюмина (двоюродная сестра будущего декабриста), женщина высокой культуры, энергичная и весьма сведущая в придворном этикете, много времени уделяла воспитанию сыновей (брат Петра Платон появился на свет в 1812 году).
В детстве и юношестве Петр получил в высшей степени основательное и многостороннее домашнее образование. В двенадцать лет он свободно владел немецким и французским, а затем уже в Царском Селе изучил греческий и латинский языки.
Вскоре семья Чихачевых переехала в Царское село, где был куплен дом вблизи лицея. Однако родители Петра решили продолжить домашнее воспитание с приглашением лицейской профессуры.
В 1823 году Петр становится студентом в ведомстве Государственной коллегии иностранных дел.
18 ноября 1827 года умер отец. Братья Чихачевы продали принадлежавшие Чихачевым имения в Тамбовской и Саратовской губерниях, а также дом в Царском Селе и переехали в Петербург. Для обоих братьев начался самостоятельный период жизни.
В марте 1829 года закончился срок стажировки Петра Александровича в Коллегии иностранных дел, а в марте следующего года он поступил на правах вольного слушателя в университет, "где слушал в течение 10 месяцев, при похвальном поведении, науки юридического факультета" .
Естественные науки настолько увлекли Петра Александровича, что он в 1829- 1830 годах неоднократно выезжал в страны Западной Европы для слушания лекций крупнейших ученых.
Вернувшись в Петербург на работу в Министерство иностранных дел, Петр Александрович довольно быстро стал продвигаться по служебной лестнице. 5 апреля 1830 года актуариус Петр Чихачев был "пожалован в переводчики Государственной коллегии иностранных дел" и 30 апреля направлен в Азиатский департамент. Через год он пожалован в звание камер-юнкера, а в сентябре 1832 года - в коллежские асессоры.
В Азиатском департаменте Министерства иностранных дел Чихачев занимался преимущественно Восточным вопросом. Желая лично ознакомиться со странами Ближнего и Среднего Востока, а также Северной Африки, он посетил Египет, путешествовал по Палестине, Ливийской пустыне, Синаю и Сирийской пустыне, побывал в Константинополе.
Столица Оттоманской империи настолько увлекла Чихачева своим восточным колоритом, чарующей красотой проливов и сложными международными военно-политическими противоречиями, что он решил выхлопотать место при русском посольстве.
В Константинополе Петр Александрович наряду со своими служебными обязанностями помощника секретаря при русском посольстве занимался изучением истории и этнографии народов, населявших Малую Азию, совершенствовал свои познания в новогреческом языке, начал изучать турецкий и испанский языки. Здесь же судьба свела его с известным переводчиком Михаилом Вронченко, "превосходным геодезистом, изучавшим в то время географию Малой Азии и издавшим впоследствии ценные книги о своем путешествии по этой стране" .
В 1835 году, во время нахождения художника Брюллова в Константинополе, Чихачев сопровождал его в поездках по наиболее живописным местам Босфора и Мраморного моря. Брюллов нарисовал Чихачева в восточном костюме, в котором последний обычно разъезжал с различными служебными поручениями по Малой Азии, Сирии, Египту и другим странам Северной Африки.
В 1834-1836 годах он посетил не только различные города обширной Оттоманской империи, но также Испанию, Португалию, Италию, Францию и другие европейские государства.
Уступая своему призванию, Платон Александрович приступил к изучению физической и историко-экономической географии. В 1836 году он оставил службу и всецело решил посвятить себя научным исследованиям.
В 1839 году Петр Александрович по рекомендации Александра Гумбольдта приступил к изучению природных богатств, и, прежде всего, геологии Апеннинского полуострова. "Невозможно без воссоздания исторического прошлого, - писал он, -разобраться в облике настоящего, ибо далекое прошлое и современное связаны между собою непрерывный нитью" .
В конце февраля 1839 года Петр Чихачев приехал на самый большой остров Тирренского моря - Сицилию и направился к горам Неброди. Пройдя северное побережье Сицилии от Палермо до Мессины, он двинулся в Реджо-ди-Калабрия, уже на Апеннинский полуостров.
В обширном районе, простирающемся на северо-восток и северо-запад от Рокка-Империале, Чихачев в течение июля 1840 года изучал главным образом наносные породы, образованные здесь от "постепенного разрушения под влиянием текучих вод Апеннинской горной системы" .
Чихачев восходит на вершины самого Монте-Вультуре и ряда сопредельных гор, исследует группы пресноводных озер, расположенных в верхних областях района. Особого внимания заслуживает написанная им история образования озера Лесине, расположенного в северо-западной части Монте-Гаргано.
В марте 1840 года Петр Александрович спустился по долине реки Гарильяно к обширной вулканической зоне Неаполитанского района. В течение четырех месяцев он изучал окрестности Неаполя, особенно район Рокка-Монфинэ, флегренские поля, вулкан Везувий, острова Искья, Капри и др.
В августе 1840 года он завершил свое путешествие по южным провинциям Неаполитанского королевства. В 1842 году Петр Александрович был командирован штабом корпуса горных инженеров на Алтай и в Саяны, тогда еще мало исследованные. Во главе большого отряда он отправился в путешествие.
Вскоре экспедиция достигла Катуни - красивейшей реки Алтая Ее пересекает единственный путь, ведущий из Бийска на реку Чую. Чихачев подробно описывает сложную переправу столь огромного каравана, насчитывающего более 50 лошадей, многие из которых были загружены до отказа. Эти полудикие лошади "с блуждающими глазами, с раздутыми ноздрями, с поднявшейся дыбом гривой шарахаются от бурных волн".
Ближайшей задачей экспедиции после переправы через Катунь было выйти к устью реки Чуй, а затем по Чуйской долине добраться до ее истоков. В течение двух недель, начиная с 21 мая, караван с трудом прошел этот путь. Путешествие по низовьям Чуй представляло большую опасность, так как дороги здесь отсутствовали, а горы местами "теснили" реку настолько, что в самой долине проезд был невозможен. Тогда приходилось с большим риском подниматься по горным склонам.
2 (14) июня Чихачев пересек горную цепь Сейлюген. Некоторые из ее вершин были покрыты "вечным" снегом. Продвигаясь по массиву в направлении потока, 4 (16) июня экспедиция достигла истоков Чуй - "...поток Буйлогом превратился в тонкую струйку воды, просачивающуюся сквозь болота и снега, окаймляющие северо-западный край Бурултайга, и наконец мы увидели, что поток совершенно исчез под сырой ноздреватой корой, покрывающей почву. Это нам послужило определенным доказательством того, - пишет Чихачев, -что мы находились у истоков Чуй".
Следующей задачей экспедиции было достижение и исследование истоков реки Чулышмана. С этой целью Чихачев направился к озеру Джулукуль по довольно болотистому месту, простиравшемуся между истоками Чуй и Чулышмана. "Когда я смотрел на поверхность, дрожащую от каждого движения наших лошадей, мне приходило в голову следующее сравнение: казалось, мы двигаемся по огромному пузырю, наполненному сжатой водой, которая от малейшего давления грозит прорваться через оболочку, удерживающую ее, и поглотить тело, опирающееся на нее".
Поднимаясь вверх по реке Чульча, Чихачев 1 июля достиг одноименного озера, вблизи которого им был обнаружен исток Большого Абакана - одного из крупнейших притоков Енисея. С целью изучения истока Абакана Чихачев направился вдоль западного берега озера. "Я был всемерно вознагражден, - пишет Чихачев, -за всю перенесенную мною усталость и труды, когда старый охотник-казах, сопровождавший меня, указал пальцем на исток Абакана, являющийся одним из главных объектов трудного задания, которое было на меня возложено... Стремясь исчерпывающим образом завершить мое трудное путешествие исследованием истоков этой прекрасной реки, скромная колыбель которой была мною только что открыта, мне оставалось теперь завершить свой план - изучить ее постепенное развитие, продвигаясь на протяжении 350 км до устья ее в Енисее".
За истоком реки Чихачев увидел юго-западную часть Абаканского хребта, которая "прячет от глаз Телецкое озеро" , а на севере обнаружил истоки Малого Абакана, отделенного от Большого коротким хребтом Карлыган. Так Чихачев стал первым научным исследователем Западного Саяна.
Мечтая проследить течение Абакана до Енисея, Чихачев прошел от верховьев реки Чульча на восток через холмистую и болотистую местность с множеством озер и достиг реки Алаш (система Енисея). Он проник в Урянхайский край (Тува) и выполнил его первое исследование. Дав пятидневный отдых людям и лошадям и пополнив запасы продовольствия, Чихачев повернул к северу и неожиданно обнаружил горное озеро Кара-Холь, "спрятавшееся в массах громадных гор" . Продолжая движение к северу, он вышел к верховьям Оны (приток Абакана). В ночь на 17 июля разразился сильнейший ливень, перешедший в густой снегопад. Утром Чихачев увидел, что "ветви хвойных деревьев сгибались под тяжестью снежных масс..."
Чихачев спустился в долину текущего на северо-восток Кантегира (левый приток Енисея). С перевала он увидел "целый океан гор со слегка округленными контурами, покрытых лесом" и постепенно понижавшихся. Перевалив эту горную цепь, он по долине небольшой реки достиг реки Абакан.
Так Чихачев пересек Западный Саян. Он собрал не только важные географические материалы, но и первые геологические данные обо всей этой горной стране, никем из натуралистов ранее не посещенной.
Чихачев оставил также ряд любопытных наблюдений. Когда экспедиция достигла русских домов, то сопровождавшие ее киргизы пришли в изумление.
"Прошло некоторое время, прежде чем мои горцы, - пишет Чихачев, -освоились со столькими предметами, до сего времени им совершенно незнакомыми, и поняли способ их употребления и назначения. Например, им подробно разъяснили, что дома - это те же юрты, но неподвижные и выстроенные из дерева. Однако они нашли, что вход в эти дома очень неудобен, так как воображали, что для этой цели служат окна; они принимались пролезать через них и тяжело вваливались в комнаты... Печи казались им совершенно необыкновенным сооружением. Желая их осмотреть досконально, они всовывали головы в устье печи и вылезали оттуда с лицом, вымазанным сажей и пеплом, что всегда вызывало приступ веселого смеха у зрителей".
По материалам своего путешествия Чихачев впервые составил орографическую и геологическую карты Алтая и Западного Саяна и значительно продвинул изучение гидрографии этих горных стран. С 1848 по 1863 год Петр Чихачев провел восемь научных экспедиций по Малой Азии, Армении, Курдистану и отчасти по Восточной Фракии.
В результате многолетних экспедиций в эти страны Чихачев неоднократно пересекал основные горные массивы и хребты, восходил на вершины гор, среди которых были и такие, как Эрджияс и Бингель, на которые до него не ступала нога человека. Он исследовал и дал описание многочисленных рек, озер, заливов, произвел измерение глубин Мраморного и Эгейского морей, а также проливов Босфор и Дарданеллы. Чихачев опубликовал интересные материалы о течениях воды в проливах и Мраморном море. Им было опубликовано свыше 20 работ по геологии и палеонтологии Малой Азии.
Чихачеву первому удалось собрать многочисленные ископаемые флоры и фауны, позволившие впервые издать монументальный труд по палеонтологии Малой Азии. "Все количество органических ископаемых, приведенных в моей "Палеонтологии Малой Азии", - писал он, -содержит не менее 575 видов, из которых 57 совершенно новых". Целому ряду палеонтологических ископаемых, а равно и минералов, впервые обнаруженных и описанных Чихачевым, присвоено его имя.
Изучив ботанические сокровища Малой Азии, Чихачев отметил чрезвычайное их видовое разнообразие, что было естественным следствием крайне разнообразного рельефа, климатических и почвенных условий.
В гербарии Чихачева насчитывалось до 3500 видов растений Малой Азии. Чтобы представить реальное значение этой цифры, достаточно отметить, что она больше той, которая во времена Линнея представляла количество известных растений на всем земном шаре, и составила две трети общего числа видов всей Европы, известных в то время.
25 сентября 1877 года Чихачев отправился из Парижа в новое путешествие в целях изучения Северной Африки.
Алжир, Тунис, Марокко, Египет и другие места Северной Африки он впервые посетил еще в 1835 году, в период работы при русском посольстве в Константинополе. Новое его путешествие началось с Испании. Из портового города Картахен он на пароходе отправился к берегам Северной Африки.
17 ноября 1877 года Чихачев высадился в средиземноморском порту Оран, а 1 декабря прибыл в обширный портовый город Алжир. Семь месяцев он путешествовал по Алжиру, после чего 25 мая 1878 года отправился на пароходе в Тунис.
Прибыв в Тунис, Чихачев боялся, что ему не разрешат проводить какие-либо исследования местности, а возможно, и арестуют, как это уже неоднократно происходило в предыдущих путешествиях по странам Востока. Боязнь эта обосновывалась тем, что в этот период шла русско-турецкая война.
После 10-дневного ознакомления с городом Тунисом Чихачев приступил к исследованию его окрестностей. Прежде всего, он отправился в район Загхуан, расположенный в 40 километрах южнее Туниса. Здесь сохранился великолепный акведук, сооруженный 18 веков назад императором Андрианом с целью подвести воду к Карфагену из источников, бьющих из массива Загхуан, расположенных в 130 километрах от города.
4 июня Чихачев посетил целебные источники Хаммам-Эль-Энер, вытекающие из горного массива Джебель-Бу-Курнеин. На следующий день ученый приступил к исследованию района, где когда-то стоял древний город Карфаген.
"Почти полное исчезновение Карфагена с лица Земли, - писал он, -представляет собой явление единственное в своем роде, ибо ни один из городов, прославленных в древности, как, например, Ниневия, Иерусалим, Афины, Рим, не исчезал так бесследно, как Карфаген..." Археологические данные почти ничего не говорят о финикийской, греческой и римской эпохах, так прославивших этот древний город.
Чихачев дает подробное описание истории древних городов - Иерусалима, Рима и особенно Карфагена. Причем это описание базируется отчасти на рукописях древних авторов и поэтому представляет большую научную ценность.
9 июня 1878 года после почти годичного пребывания в Северной Африке Чихачев отправился пароходом из Туниса в Неаполь, а оттуда через несколько дней вернулся во Флоренцию.
Чихачев является основоположником полевых исследований русских ученых, главным образом, по геологии и ботанике этой части Африки. Ему принадлежит приоритет в геологическом исследовании и в определении многих видов растений ряда местностей Северной Африки, в том числе горных массивов Джур-Джур, Аурес, Загхуан. Он впервые дал описание Северной Африки в популярной форме, показав одновременно человека и природу в их самых разнообразных проявлениях.
16 августа исполнилось 200 лет со дня рождения Петра Александровича Чихачева (1808–1890)— выдающегося дипломата, географа и геолога.
Петр Чихачев - это парадокс. Мы располагаем почти двумя сотнями его работ, но о его жизни не знаем почти ничего. Вернее, о его настоящей жизни. То, что нам известно - по сути миф, сознательно Чихачевым созданный, наивно принятый его родными и растиражированный биографами. В этой легенде Чихачев - сибарит, состоящий на дипломатической службе исключительно из-за увлечения экзотикой Константинополя и Малой Азии . Он - свободный человек, не обремененный обязательствами, располагающий достаточными средствами, чтобы изучать по своему выбору науки и путешествовать в свое удовольствие. Что здесь просто выдумка, а что заветные мечтания нашего героя - мы не знаем. Мы знаем только, что, на самом деле, Чихачев был совсем не тем, за кого себя выдавал.
Бесконечная учеба
У Чихачева была хорошая родословная. Его отец, Александр Петрович, имел чин полковника и служил комендантом Гатчинского дворца - летней резиденции матери Александра I (1777–1825). Мать - Анна Федоровна, столбовая дворянка, была урожденной Бестужевой-Рюминой, двоюродной сестрой знаменитого декабриста. Оба они были близки ко двору. Благодаря стараниям матери, маленький Петр и его брат Платон получили хорошее домашнее образование: их обучали профессора из Царскосельского лицея . Когда Петру исполнилось пятнадцать, император своим личным указом направил его в очень престижное, полузакрытое учебное заведение - дипломатическую школу при Коллегии иностранных дел . Надо сказать, что это был вовсе не «блат»: у маленького Петра имелся явный талант к иностранным языкам. А так был бы он гвардейским офицером - не более. В 1829 году Петр закончил учебу, прекрасно владея пятью языками: английским , французским, немецким, итальянским и испанским . Его произвели в коллежские регистраторы (низший, 14-й чин Табели о рангах). При этом он получил ещё и тайный армейский чин корнета (низшее офицерское звание). В то время ни в каком другом гражданском учебном заведении такого не было (чуть позже военные чины стали двать и горным инженерам, но открыто). Это свидетельствует об особом характере подготовки и будущей деятельности выпускников дипломатической школы.
Именно исходя из этой «особенности» становится понятна вся последующая биография Петра Чихачева. С 1829 по 1833 годы он сначала состоял переводчиком при канцелярии Коллегии иностранных дел, а потом был переведен в Азиатский Департамент . Но все это время Петр не столько занимался своими прямыми обязанностями, сколько продолжал учебу. По его словам, он делал это «уступая своему желанию» постигать науки.
Десять месяцев Чихачев изучал право в Петербургском университете , около двух лет учился во Фрейбергской горной академии (Bergakademie Freiberg), откуда был отчислен за дуэль, год в Мюнхене слушал химика Юстуса Либиха (Justus von Liebig, 1803–1873), в Берлине географа Александра Гумбольдта (Alexander Humboldt, 1769–1859), а также посещал лекции в Парижской высшей горной школе (École nationale supérieure des mines de Paris) и Коллеж де Франс (Collège de France). Фундаментально. Чихачевы были богаты, и Петр, действительно, мог себе позволить свободно выбирать учебные заведения на правах «своекоштного студента».
Однако не стоит забывать, что все это время он находился на государственной службе и даже продвигался по карьерной лестнице наверх. Совершенно очевидно, что дополнительное образование поощрялось его начальством, как, впрочем, и его путешествия на Ближний Восток и в Северную Африку , совершенные в то же время. По существу, МИД , учитывая тягу молодого сотрудника к естественным наукам и путешествиям, вполне сознательно готовил его к деятельности агента, под видом путешественника-исследователя, собирающего нужную информацию в странах Востока.
Друг хедива
С 1834 по 1836 годы Чихачев занимал должность второго помощника секретаря русского посольства в Константинополе. Он тогда уже был чиновником 9 класса - титулярным советником, по-военному, капитаном. В это время он снова много путешествует: Малая Азия, Северная Африка, Испания , Португалия , Италия , Франция . По официальной версии, Чихачев в этот период «занимался изучением истории и этнографии народов, населявших Малую Азию, совершенствовал свои познания в новогреческом языке, а также изучал турецкий и испанский».
Но это была лишь видимость. Ключ к потаенной жизни Петра Чихачева хранится в одной частной коллекции в Италии. Это его портрет кисти Карла Брюллова (1799–1852). На полотне вольготная поза Чихачева вполне соответствует роскоши восточного костюма, в который он облачен. Как вспоминал младший брат Чихачева Платон, в этом костюме Петр «обычно разъезжал с различными служебными поручениями по Малой Азии, Сирии , Египту и другим странам Северной Африки». Платон также знал, что костюм был подарен брату самим Мухаммедом Али (Muhammad Ali Pasha al-Mas"ud ibn Agha, 1769–1849) - хедивом (наместником) Египта, входившего тогда в состав Оттоманской империи . Платон рассказывал, что при встрече Петра и хедива, последний «был приятно удивлен, что может объясняться с русским посланником без переводчика». Они якобы долго беседовали. Потом нашему герою показывали египетские красоты - в общем, все как полагается. Только на одно обстоятельство не обратили внимания ни родные Чихачева, ни его биографы: сам факт встречи Петра Чихачева с Мухаммедом Али противоречит элементарным нормам дипломатического протокола - правитель Египта принимает мелкого служащего из посольства в Константинополе ! Значит, встреча могла быть только сугубо неофициальной, проще говоря, секретной. Да и произошла она в нужный момент. На портрете стоит дата - 1835 год. То есть свидание состоялось в промежутке между двумя турецко-египетскими войнами (1831–1833 и 1839–1840 годов). Во время первой турецко-египетской войны армия Мухаммеда Али разбила турок, которым не оставалось ничего, кроме как попросить военной помощи у России. Султан Махмуд II (Mahmud II, 1785–1839) сказал тогда: «Если человек тонет и видит перед собой змею, то он даже за нее ухватится, лишь бы не утонуть». 20 февраля 1833 года на Босфоре высадился русский десант. Россия была готова биться за интересы тех, с кем только два года назад воевала сама. Но Англия и Франция, не желая усиления русских позиций на Ближнем Востоке, прислали свои военные эскадры и вынудили Мухаммеда Али подписать мир раньше, чем его войска смогли войти в боевое соприкосновение с русским экспедиционным корпусом. По мирному договору Египет оставался в составе Турции, но получал широкую автономию и земли Сирии, Палестины и Ливана в придачу. Вместе с тем, все понимали, что Мухаммед Али не успокоится, и вторая турецко-египетская война не за горами.
В лабиринт этих геополитических сплетений и был втянут 27-летний Петр Чихачев, что свидетельствует о доверии к его способностям и умению. Мы не знаем, как повлияла миссия нашего героя к хедиву Египта на российско-египетские отношения, но во второй войне между Стамбулом и Каиром Россия снова была на стороне султана. Тем не менее Чихачев вернулся в на родину с отличной характеристикой и в чине коллежского асессора, соответствующем майору.
Мнимая эмиграция
И вдруг ни с того, ни с сего в 1838 году Чихачев - по его словам, «уступая своему призванию» - оставляет службу и погружается в науку. Опять университеты, курсы, лекции и т.п. Вскоре он вообще покидает Россию и переселяется во Флоренцию . Теперь он эмигрант, публикующий свои научные труды исключительно в западных журналах. В Европе этому никто не удивлялся: как просвещенный человек может жить в николаевской России, для Европы всегда было загадкой. Вспомним хотя бы Астольфа де Кюстина (Astolphe de Custine, 1790–1857). Однако трудно поверить, что столь ценного сотрудника МИД, приобщенного к секретам государственной важности, в эпоху Николая I (1796–1855) могли освободить от службы и просто так отпустить за рубеж. Как будет видно из дальнейшего, контакты Чихачева с МИД тайно продолжались. Поэтому период с 1839 по 1856 годы в жизни Петра Чихачева можно назвать «мнимой эмиграцией».
С 1839 по 1841 годы Чихачев посвятил геологии Апеннинских гор . За это время у него вышло много работ, принесших ему известность. В конце 1841 года Корпус горных инженеров России приглашает его для изучения Алтая и Западного Саяна . Сопоставление внешней и фактической сторон мероприятия проливает некоторый свет на действительный статус Чихачева.
С внешней стороны все выглядело так, как будто известный на Западе русский натуралист, живший за пределами России, был приглашен для изучения ряда горных районов Южной Сибири . Действительно, завершив путешествие, Чихачев вернулся в Париж с большой коллекцией минералов и данными для составления карты тех мест, где он побывал. В 1845 году в Париже вышел его фундаментальный труд, посвященный Алтаю и Саянам (он до сих пор целиком не переведен на русский язык).
Но есть и другая информация. Прибыв в Россию, Чихачев был назначен чиновником для особых поручений при Министерстве финансов, которому подчинялся Корпус горных инженеров, в чине надворного советника 7 класса (подполковник). Ему было поручено особое задание, на выполнение которого из казны было выделено 4 тысячи рублей серебром (около 200.000 долларов на современные деньги).
Для чего был затеян этот маскарад? Что мешало поручить экспедицию, например, Григорию Гельмерсену (1803–1885), уже изучавшему в 1838 году Восточный Алтай? Объяснение можно найти в геополитической ситуации. В 1840 году началась англо-китайская « первая опиумная война ». Китай потерпел поражение и вынужден был подписать в 1842 году унизительный Нанкинский договор , по которому Англия получала Гонконг . С ослаблением Китая появилась перспектива разрешения спорных русско-китайских пограничных вопросов в пользу России. Это вызвало необходимость всесторонне исследовать самую труднодоступную часть полосы, прилегающую к русско-китайской границе в районах Восточного Алтая и Западного Саяна. Экспедиция, специально снаряженная русским правительством, да ещё заходящая на территорию Китая, могла вызвать лишние подозрения. Предпочтительнее выглядело путешествие западноевропейского натуралиста русского происхождения.
Ситуация требовала спешки, и Чихачеву пришлось пересечь и обследовать хребты между Катунью и Енисеем всего за четыре месяца (два - туда и два - обратно). Ученый сначала осмотрел месторождения Алтая и Салаира. Он первым составил карту региона, что стимулировало интерес к его геологии. Затем Чихачев посетил менее известные зоны полезных ископаемых: золотые россыпи Кузнецкого Алатау и Калбы и угленосную Кузнецкую впадину. За сезон он смог собрать материал для описания площади размером с Францию. Чихачев был первым, чья карта Кузнецкого угольного бассейна была опубликована и стала доступна всем (местным геологам его контуры были известны). Кстати, он и дал месторождению это название. Но главная заслуга Чихачева в изучении Кузнецкого бассейна заключается в том, что он доказал - территория Кузбаса была временами высыхавшим морским заливом, а это значит, что вдоль его берегов - на мелководье и в прибрежных болотах - накапливались остатки растений, позднее на глубине превратившиеся в угольные пласты, сохранившие их отпечатки, а также окаменевшие стволы деревьев. Предположение Чихачева о наличии в Кузбасе протяженных пластов с крупными запасами углей стимулировало дальнейшие геологические изыскания в этом районе, подтвердившие правильность точки зрения нашего героя.
Но в то время России не удалось в полной мере извлечь выгоду из поражения Срединной империи. Зато после « второй опиумной войны » (1856–1860) Петербург подписал с Китаем Пекинский договор (1860), по которому спорные земли на южноалтайском участке русско-китайской границы отходили к России. Вероятно, результаты экспедиции Чихачева не пропали даром.
Восьмитомная «Малая Азия»
Нельзя сказать, что деятельность Чихачева ни разу не вызвала подозрения у иностранных компетентных служб. По крайней мере, мы знаем, что в 1846 году наш путешественник пытался проникнуть в горную часть Алжира , но не был пропущен колониальной администрацией. «Французский генерал-губернатор Алжира, - писал Чихачев, - отказал мне в посещении этих мест, утверждая, что весьма подозрительно и таинственно появление русского, носящего к тому же полу восточную одежду и разговаривающего с арабами запросто на их языке. Он упорно считал меня опасным агентом русской дипломатии». И правильно делал.
В период с 1847 по 1863 годы Чихачев осуществил восемь экспедиций по Малой Азии. Результатом этих путешествий стало фундаментальное исследование «Asie Mineure» («Малая Азия») в восьми томах - всестороннее страноведческое описание Турции, включая районы Курдистана и Западной Армении , по полноте своей непревзойденное. Турецкие власти оказались менее бдительными: эмигрантская «легенда» Чихачева позволила ему более или менее свободно работать на территории стратегического противника России. Характер деятельности Петра Чихачева, судя по всему, не изменился. Об этом говорят две его статьи, опубликованных «Военном журнале» (1850) и альманахе «Кавказ» (1853), посвященные анализу турецких вооруженных сил. Как следует из комментария редактора «Военного журнала», статья была написана на основе материалов, собранных Чихачевым во время своих путешествий, но по неким причинам в «Asie Mineure» не вошедших. Остается только удивляться неоправданному риску Чихачева, открыто опубликовавшего материалы такого характера накануне Крымской войны (1853–1856). Но турки опять ничего не заметили. Можно ли утверждать, что Чихачев не присылал российским ведомствам и другую информацию? Вопрос остается открытым, но, скорее всего, именно за эти турецкие экспедиции Чихачев получает генерал-майора (действительный тайный советник).
В 1854 году наш герой пробует себя в публицистике. Он пишет работу, посвященную англо-французской политике в Восточном вопросе и глубинным причинам Крымской войны. В 1856 году вышла его брошюра «Прочен ли Парижский мир ?», в которой содержалась резкая критика режима Николая I. Из-за нее или нет, но с этого момента контакты Чихачева с российскими государственными структурами почти полностью прекращаются. Есть сведения, что Чихачев даже сменил российское гражданство на итальянское, но прямых подтверждений этого пока не найдено (архив Чихачева разобран не полностью).
В последующие десятилетия Чихачев продолжал обработку и публикацию данных по Малой Азии, вел научные исследования в Северной Африке и других регионах. Один за другим выходили тома «Asie Mineure» и другие сочинения ученого, вызывавшие живейший отклик в Западной Европе. Но они не только не переводились на русский язык, но и почти не упоминались в российской печати. Однако в 1876 году полоса молчания резко прерывается: Чихачева избирают почетным членом Петербургской Академии наук, а в Тифлисе публикуется журнал его путешествия по Малой Азии в 1858 году. На причину нового интереса к Чихачеву косвенно указывает геополитическая ситуация того времени. В 1876 году обострились русско-турецкие отношения, а также начались конфликты Порты с балканскими странами. Все это вылилось в новую русско-турецкую войну 1877–1978 годов . Бои велись, в том числе, и на территории Западной Армении, по которой Чихачев много путешествовал. Есть основания видеть между перечисленными событиями определенную связь.
В свою последнюю экспедицию Чихачев отправился в 1877 году. Его маршрут пролегал через Северную Африку и Испанию. Данных о его дальнейшем сотрудничестве с русским правительством у нас нет. За оставшиеся двенадцать лет своей жизни этот неутомимый исследователь напишет ещё несколько книг, среди которых одна будет посвящена нефтяным запасам России. Чихачев был первым, кто считал, что обилие черного золота может обеспечить России безбедное существование на протяжении многих лет. Умер Петр Чихачев в 1 октября 1890 года во Флоренции.
Говоря о Петре Чихачеве нельзя не вспомнить легендарного полковника Томаса Лоуренса (Thomas Edward Lawrence, Lawrence of Arabia,1888–1935), по образованию археолога, сменившего эту профессию на деятельность разведчика, направленную на усиление британского влияния на Ближнем и отчасти на Среднем Востоке. « Лоуренс Аравийский » - один из национальных героев Англии: о нем написаны книги и сняты кинофильмы. Петр Чихачев, напротив, с юных лет был нацелен на участие в неофициальной внешней политике, получил специальную подготовку, приобрел в этом опыт и проявил незаурядные способности, но вопреки всему стремился вести научные исследования и свободно излагать свои мысли.
Этот год является юбилейным не только для Петра Александровича Чихачева, но и для Владимира Васильевича Цыбульского (1908–1992), посвятившего свою жизнь исследованию биографии героя нашей статьи. Цыбульский проделал огромную работу, но монопольное положение привело к распространению его спорных выводов. В этом ряду стоят и умолчания или беглые намеки о характере службы Чихачёва в Министерстве иностранных дел (МИД) России. Эмиграция Чихачева, по Цыбульскому, была политической: якобы «Чихачёв выступал с резкой критикой прогнившего режима николаевской России, а также разоблачал колониальную политику крупнейших капиталистических стран». В общем, еще много работы: большинство книг и статей Чихачева так и не переведены на русский язык, а его архивы разобраны не полностью. Не менее актуальная задача - популяризация имени Петра Александровича: хорошо известный в научном мире, он достоин того, чтобы быть известным широкому читателю.
Новости партнёров
Чихачев, Петр Александрович
Известный ученый путешественник и географ, член многих ученых обществ и учреждений; родился в Гатчине в 1808 г. Отец его, отставной полковник Преображенского полка, служил директором дворца при Императрице Марии Феодоровне. Мать Ч. была урожденная Бестужева-Рюмина. Воспитание П. А. получил домашнее, но для того времени, по-видимому, очень хорошее. Родители его, люди состоятельные, переехали в Царское Село, и П. А. вместе со своим младшим братом Платоном учился у профессоров тамошнего Лицея. В 1830 г. П. А. поступил на службу в дипломатический корпус и находился при русской миссии в Константинополе. Его рано возникшая страсть к путешествиям отчасти находила себе удовлетворение в разъездах с различными поручениями в Малую Азию, Египет, Сирию и Грецию. Но в 1835 г. он, уступая своему влечению к изучению географии и естествознанию вообще, оставил службу и всецело посвятил себя научным занятиям и путешествиям по Европе с образовательными целями. В этом смысле он вел свои занятия в течение целого ряда лет, сначала во Фрейберге, где слушал Наумана и Брейтгаупта, в Мюнхене, где работал у Либиха, в Берлине слушал Леопольда фон Буха и Густава Розе, а затем в Париже занимался в Ecole de mines и в Collége de France. Здесь он сделался учеником Эли-де-Бомона, имевшего большое влияние на его научное развитие. Другое близкое знакомство у него было с палеонтологом А. де Вернейль и маркизом д"Аршиаком, равно как и с известным С. Р. Мурчисоном. Свою ученую карьеру П. А. начал в сороковых годах. Первою его печатною статьею было: "Geognostiche Schilderung des monte Gargano in den Jahren 1839 und 1840", помещенная в "Leonhard"s Neue Fahrbuch für Mineralogie", 1841, pp. 39-58. За этой первой статьей последовала в том же 1841 г. на немецком же языке заметка о геологическом строении Ниццы, а год спустя появилось первое отдельно изданное сочинение: "Coup d"oeil sur la constitution géologique des provinces meridionalles du Royaume de Naples", Berlin, 1842. За это сочинение (подробно разобрано в "Leonhard"s N. Fahrbuch" за 1842 г.) Ч. был, по велению короля обеих Сицилий, избран в члены Реджийского ученого Общества в Калабрии. В том же 1842 г. было издано в Берлине другое сочинение: "Coup d"oeil sur le charpente rocheuse des montagnes de la Calabre, de la Sicile et des Alpes maritimes de Nice". Возвратившись в Россию, Ч. продолжал свои научные занятия под руководством Фишера, директора Ботанического сада, Купфера, директора физической обсерватории, и зоолога Брандта. В 1842 г., по Высочайшему повелению, П. А. совершил путешествие на Алтай, в местность до того времени весьма мало известную. Главною целью его путешествия было открыть источники Чуи, Чулышмана и Абакана; а также исследовать в отношениях геологическом, топографическом, ботаническом и зоологическом не только места, по которым текут эти реки, но и пограничные воды Китая. Описание этого путешествия и результаты его Ч. изложил в сочинении, доставившем ему европейскую известность и лестные отзывы ученого мира: "Voyage scientifique dans l"Altaï oriental et les parties adjointes de la frontière de Chine". Paris. 1845 г. Первая часть этого сочинения содержит исторический очерк путешествия, физические наблюдения, этнографические и другие заметки о пройденном пути. Вторая часть, в обработке которой автору содействовали французские геологи Эли-де-Бомон, де Вернейль и др., а также немецкий палеонтолог проф. Гепперт, разработавший ископаемые растения, - заключает в себе геологические наблюдения автора и его предшественников на Алтае; к этой части приложена карта, составленная по собственным наблюдениям, коллекциям Горного института, а также по сочинениям Палласа, Шангина, Гмелина и проч. ученых, посетивших Алтай; но автор все-таки не решился назвать ее геологическою. В приложенном к сочинению атласе находится 4 листа маршрутов, от Бийска до Красноярска, снятых топографом, командированным из Омска; планы и разрезы некоторых рудников (Змеиногорского, Черепанова и др.), а также виды разных местностей Алтая, прекрасно гравированные на стали по рисункам бывшего с Ч. художника Мейера. После путешествия на Алтай Ч. служил в течение двух лет в качестве атташе при русском посольстве в Константинополе, где ревностно принялся за изучение турецкого языка, подготовляясь к путешествию и естественно-историческому изучению Малой Азии. Последнее задумано было под влиянием А. Гумбольдта, с которым у Ч. завязались еще ранее дружеские сношения. Оставив службу, и в этот раз уже навсегда, Ч. посвятил себя с 1847 г. по 1863 г., как разносторонний ученый и опытный, отважный путешественник, на изучение Малой Азии и Армении, от берегов Босфора, Мраморного и Средиземного морей - до Эрзерума. Почти ежегодно предпринимал он путешествия по разным направлениям этой страны, собирая топографические и географические данные, богатые коллекции ископаемых растений и животных. Результатом путешествий П. А. Ч., которые он совершал исключительно на свои средства, большею частью в сопровождении одного лишь европейца-служителя (только два раза брал он живописца), явилось капитальное и считающееся классическим сочинение под заглавием: "Asie Mineure, description physique, statistique et archéologique de cette contrée" par P. de Tchihatchef". Издано было только собственно "description physique" в восьми больших томах, из которых первый появился в 1853 г., а последний в 1869 году. Первая часть "Asie Mineure" содержит описание берегов Малой Азии, ее рек, озер и орографии страны. Приложением к этому тому служат таблицы высот пунктов, барометрически определенных большею частью самим П. А. Ч. и его предшественниками, английскими путешественниками Эйнсвортом (Ainsworth) и Гамильтоном. Второе приложение первого тома составляют глубины Босфора, Мраморного моря, Дарданелльского пролива и Смирнинского залива. Вторую часть A. M. составляет климатология и зоология. Третья часть в двух томах содержит описание флоры Малой Азии, Армении и островов Греческого Архипелага. Наконец, четвертая часть в четырех томах - геологию и палеонтологию Малой Азии, которым автор, любивший эти отрасли знания больше других, и уделил больше внимания. Первые три тома заключают в себе описание изверженных пород разных частей Малой Азии, с показанием их географического распространения; затем описание Девонской, Юрской, Меловой, третичной и прочих новейших формаций. Приложением к описательной геологии служат две геологические карты Малой Азии, части Армении, а также окрестностей Босфора и Константинополя. Палеонтология, по коллекциям Ч. обработанная французскими учеными, составляет четвертый том. Этот громадный труд, в котором принимало участие много первостепенных ученых, преимущественно французских, навсегда останется достойным памятником автору, выбранному за него в почетные члены Петербургской, Берлинской и Мюнхенской Академии Наук и членом многих других ученых обществ и учреждений. Во время своих путешествий по Малой Азии Ч. прошел в общей сложности приблизительно 14000 верст и маршруты его, давшие богатый картографический материал, чертят карту Малой Азии действительно вдоль и поперек. Они обработаны, по подлинным журналам, Кипертом и изданы в 1868 г. в Ergänzungsheft № 20 Petermann"s Geographische Mittheilungen. Некоторые из маршрутов напечатаны в журнале Берлинского Географического Общества ("Zeitschrift f. Allg. Erdkunde sechster Lieferung 1859 г.) и в "Известиях Кавказского Отдела Императорского Русского Географического Общества" в прил. к IV т. "Материалы для географии Азиатской Турции. Журнал путешествия по Малой Азии". П. Чихачев. С прим. Кинперта. Перев. с нем. Н. Гельмерсен. Картографический и топографический доставленный Чихачевым материал, которым между прочим воспользовался и И. И. Стебницкий при составлении большой карты Азиатской Турции (в масштабе 20 верст в дюйме) тем более ценен, что П. А. отлично знал турецкий язык, а потому правильно записывал названия населенных мест и урочищ. Дополнением к сочинению "Asie Mineure" служит описание Босфора и Константинополя ("Le Bosphore et Constantinopole" par P. Tchihatchef, Paris, 1864; второе издание 1866 г.). Ч. производил и археологические изыскания в Малой Азии и результаты их сообщены были и на русском языке в статье "Памятники древности в Малой Азии" ("Труды восточного отделения Русского Археологического Общества", т. II). Свои труды о Малой Азии Ч. популяризировал в сочинении "Une page sur l"Orient. Asie Mineure. Géographie physique, climat, vegetation, espèces d"animaux, constitution géologique, considération politique". П. A. Ч., как бывший дипломат, любил обращаться к политическим вопросам, связанным с изучаемою им страною, и посвятил им целый ряд политических статей и брошюр (см. ниже).
Женившись в 1869 г. на внучке лорда Дальгаузи, бывшего вице-короля Англо-Индии, Ч. совсем поселился за границей, живя большею частью во Флоренции, и не предпринимал более дальних путешествий; только в 1878 г. вдвоем с женой посетил внутренний Алжир и Тунис. Интересное путешествие это описано им в письмах экономисту Мишелю Шевалью и издано отдельно книгою. "Espagne, Algérie et Tunise" par P. de-Tchihatchef, Paris, 1880 г.
Последнее время своей жизни Ч. исключительно посвятил литературной работе и смерть прервала его большой труд: "Les déserts du Globe", отдельные части которого уже появлялись в печати. Умер он 1-го октября 1890 г. По завещанию П. А. Ч. оставил Парижской академии наук капитал в 100000 фр. на премии путешественникам по Азии, исключая Британскую Индию, собственно Сибирь, Малую Азию и Сирию, как страны уже довольно хорошо исследованные. Составив себе громкую известность за границей, Ч. вследствие того, что исключительно писал на иностранных языках, которыми он владел в совершенстве, в России известен только небольшому сравнительно кругу специалистов, и этот, один из выдающихся географов, ученый и писатель, обладавший по отзывам самих иностранцев мастерским, художественным и живым изложением, оказался на родине полузабытым.
Кроме вышеуказанных произведений Чихачеву принадлежат: "La paix de Paris. Est-elle une paix solide? Par un ancien diplomate", Bruxelles. 1856 г.; "Lettres sur la Turquie", Bruxelles. 1859 г.; "Italie et Turquie", Paris et Bruxelles. 1859 г.; "Paix de Zurich ", Paris et Bruxelles. 1859 г.; "Nouvelle phase de la question d"Orient". Paris. 1860 г. "La Turquie-Mirés". Paris et Marseille. 1861 г.; "Le Royaume d"Italie, étudié sur les lieux mêmes", Paris, 1862 г.; "Le traité de Berlin", Paris. 1879 г. "Etudes de géographie et d"histoire naturelle". Florence. 1890 г. Сверх того, Ч. писал в "Revue de deux Mondes" и "Revue Britannique", между прочим, о нефти в Соединенных Штатах и России; там же помещались очерки: Сахара, Гоби, Тибет, Арало-Каспийская низменность и оазис Мерв, которые должны были составить большое сочинение: "Les déserts du Globe". Перечень его научных статей, помещенных в научных повременных изданиях, можно найти в "Catalogue of scientificpapers". Compiled by the Royal Society. London.
Стебницкий И. И., "Петр Александрович Чихачев" (некролог), "Известия Императорского Российского Географического Общества", т. XXVII, 1891, стр. 1-10; "П. Чихачев" (некролог), "Журнал Мин. Народного просвещения", 1890, № 12; "Несколько слов о двух русских путешественниках Чихачевых", "Отечественные Записки", 1843, т. 26, № 2, стр. 91-93; "Русские путешественники", "Художественный листок", 1859, № 11; "Путешествие г-на Чихачева к восточным отклонам Алтая и к Саянским горам", "Журнал Мин. Народного Просвещения", 1843 г., 37, № 1, стр. 1-6; То же, "Мануфактурные и Горнозаводские Известия", 1842, № 52, стр. 408-413; "Чихачев в Малой Азии", "Географические Известия", 1848; "Отзыв о соч. Чихачева, С. Р. Мурчисона и Вик. Д"Аршиака" см. "Московские Ведомости", 1869, № 181; по поводу книги "Une page sur l"Orient" см. "Русский Вестник", 1868 г., т. 78, № 12, стр. 697-702; "С.-Петербургские Ведомости", 1869 г., № 3; "Несколько слов по поводу книги Чихачева о Малой Азии" барона Квият-Гроциуса, CПб., 1870; "Энциклопедический Словарь" Ефрона, т. 76; "Новое Время", 1890, № 5249; Н. Б. Белозерская, П. А. Чихачев, "Вестник Европы", 1893, XI; "Словарь" Старчевского, т. XII.
{Половцов}
Чихачев, Петр Александрович
(1808-1890) - географ-путешественник и геолог, известный своими исследованиями Алтая и Малой Азии. Получив домашнее образование в Царском Селе, под руководством лицейских профессоров, Ч. закончил его за границей, слушая лекции Наумана, Брейтгаупта, Либиха, Л. фон Буха, Г. Розе и др. знаменитых геологов и минералогов того времени, а затем работал в Париже у Эли де Бомона. Не готовясь к научной карьере и не будучи профессиональным ученым, Ч., обладая хорошими денежными средствами и блестящей научной подготовкой, мог всецело отдаться рано обнаружившемуся в нем влечению к научным путешествиям и исследованиям, давшим весьма важные научные результаты, благодаря наблюдательности их автора и прекрасной тщательной обработке собранного во время путешествия научного материала, к которой Ч. имел возможность привлечь выдающихся специалистов по разным отраслям знания. Получив за границей научное образование, печатая все свои научные труды на французском или немецком языках и проведя за границей (по преимуществу в Париже) большую часть своей жизни, Ч. не может считаться русским ученым, но русская наука обязана ему весьма важным трудом по геологии и географии Алтая, не утратившим своего значения до настоящего времени, хотя прошло более половины столетия с его появления.
Самостоятельная научная деятельность Ч. началась в 1841 г., когда он опубликовал геологическое описание горы Monte Gargano в Южной Италии и окрестностях города Ниццы. В 1842 г. им издано геологическое описание южных провинций Неаполитанского королевства и в этом же году он предпринял большое путешествии на Алтай. Уже в 1845 г. им издан объемистый труд об Алтае, озаглавленный: "Voyage scientifique dans l"Altaï Oriental et les parties adjointes de la frontière de Chine" и представляющий отчет о путешествии и результаты разработки собранного материала, в которой приняли участие Эли де Бомон, Вернейль, Гепперт, что придало труду особенную ценность. Закончив этот громадный труд, Ч. вскоре приступил к всестороннему исследованию Малой Азии, которому посвятил последующие 20 лет своей жизни. Получив после алтайского путешествия место атташе русского посольства в Константинополе, он воспользовался 2-летним пребыванием там для изучения турецкого языка, а затем, оставив службу, предпринял в течение 1847-63 гг. ряд путешествий по Малой Азии, во время которых им произведены разносторонние научные наблюдения и собраны богатые коллекции: геологические, ботанические, зоологические, палеонтологические и археологические. Результаты путешествия опубликованы Ч. в громадном 8-томном труде "Asie Mineur", выходившем с 1853 по 1869 гг. Труд этот, обнимающий географию, геологию, климатологию, зоологию, ботанику и палеонтологию Малой Азии, представляет классическую работу, исполненную Ч. при сотрудничестве многочисленных специалистов по разным отраслям естествознания. После окончания этого труда Ч. не предпринимал больших путешествий, достигнув уже пределов старости, но не прекращал научных занятий. Еще в 1878 г., в возрасте 71 года,посетил внутренний Алжир и Тунис и в 1880 г. опубликовал описание своего путешествия под заглавием: "Espagne, Algérie et Tunisie". В 1890 г. вышел в Париже сборник его популярно-научных статей разнообразного содержания, под заглавием: "Etudes de Géographie et d"Histoire naturelle". Статьи эти представляют отрывки из задуманного Ч. крупного научного труда "О пустынях земного шара", который он не успел закончить, скончавшись в 1890 г. от воспаления легких. Помимо географических и естественноисторических работ, Ч. напечатал ряд политических статей по восточному вопросу. В поощрение путешественников по Азии Ч. оставил, по завещанию, парижской академии наук капитал в 100 тыс. франков. Биография Ч., составленная Стебницким, и список его ученых трудов помещены в XXVII т. "Известий Императорского Русского Географического Общества".
{Брокгауз}
Чихачев, Петр Александрович
(1808-1890) - геолог и путешественник. Высшее образование получил за границей. Все работы Ч. написаны на иностранных языках. В 1842 появилась его первая работа на франц. языке по геологии южных провинций Неаполитанского королевства. В результате работ на Алтае вышла в свет "Voyage scientifique dans l"Altai oriental...", P., 1845. Позднее Чихачев занял должность атташе русского посольства в Константинополе, где изучил турецкий язык. В 1847-53 Ч. занимался исследованием Малой Азии; итоги работ.заключаются в 8-томном капитальном труде "Asie Mineure" (Description physique, statistique et archéologique de cette contrée), Paris, 1853. В нем дается описание маршрутов общим протяжением более 15 т. км и 750 пунктов измеренных высот. В 1864 вышла новая работа Ч. - "Le Bosphore et Constantinople", P., 1864.
Чихачев, Петр Александрович
Рус. географ-путешественник и геолог. Образование получил дома. Занимался за границей у ряда видных ученых. Нек-рое время служил в министерстве иностранных дел и в рус. посольстве в Константинополе (Стамбуле). Большую часть жизни жил за границей (гл. обр. в Париже), ведя научные исследования. В результате путешествия по Италии и Юж. Франции (1839-41) составил геологич. карту Апеннинского п-ова. По материалам путешествия по Алтаю и С.-З. Китаю (1842), к обработке к-рых привлек франц. ученых Эли де Бомона, Вернейля и др., дал в 1845 географич. и геологич. описание этих областей, в частности и Кузнецкого угольного бассейна. В 1847-63 предпринял ряд экспедиций по М. Азии, принесших ему наибольшую известность. Собрал богатые геологич., ботанич., зоологич., палеонтологич. и археологич. коллекции, на основе к-рых в сотрудничестве с др. учеными составил обстоятельное описание Малой Азии (1853-69), не утратившее научного значения и сейчас. В 1877- 1878 совершил путешествие по Испании, Алжиру и Тунису. Чл. (с 1845) и почетный чл. (с 1890) Рус. географич. об-ва, почетный чл. Петербург. АН (с 1876) и многих других академий и обществ. На завещанные им средства в Париж. АН учреждена премия его имени за лучшие исследования по Азии. Именем Ч. назван хребет на Ю.-В. Алтая.
Чихачёв Пётр Александрович
Географ и геолог, почетный член Петербургской АН (1876). Большую часть жизни провел во Франции. По материалам своих путешествий составил геологическую карту Апеннинского полуострова, дал географическое и геологическое описание Алтая, Северо-Западного Китая (1845), комплексную характеристику Малой Азии (1853-1869).
Петр Александрович Чихачев родился 16 (28) августа 1808 года в Большом Гатчинском дворце - летней резиденции вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Отец его, Александр Петрович Чихачев, отставной полковник лейб-гвардии Преображенского полка, в 1804 году был назначен директором города Гатчина, где возглавлял "градское поселение" и осуществлял "главное смотрение над дворцом и принадлежностями к оному" . Переходя на гражданскую службу, Александр Петрович получил чин действительного статского советника.
Мать Чихачева, Анна Федоровна, урожденная Бестужева-Рюмина (двоюродная сестра будущего декабриста), женщина высокой культуры, энергичная и весьма сведущая в придворном этикете, много времени уделяла воспитанию сыновей (брат Петра Платон появился на свет в 1812 году).
В детстве и юношестве Петр получил в высшей степени основательное и многостороннее домашнее образование. В двенадцать лет он свободно владел немецким и французским, а затем уже в Царском Селе изучил греческий и латинский языки.
Вскоре семья Чихачевых переехала в Царское село, где был куплен дом вблизи лицея. Однако родители Петра решили продолжить домашнее воспитание с приглашением лицейской профессуры.
В 1823 году Петр становится студентом в ведомстве Государственной коллегии иностранных дел.
18 ноября 1827 года умер отец. Братья Чихачевы продали принадлежавшие Чихачевым имения в Тамбовской и Саратовской губерниях, а также дом в Царском Селе и переехали в Петербург. Для обоих братьев начался самостоятельный период жизни.
В марте 1829 года закончился срок стажировки Петра Александровича в Коллегии иностранных дел, а в марте следующего года он поступил на правах вольного слушателя в университет, "где слушал в течение 10 месяцев, при похвальном поведении, науки юридического факультета" .
Естественные науки настолько увлекли Петра Александровича, что он в 1829- 1830 годах неоднократно выезжал в страны Западной Европы для слушания лекций крупнейших ученых.
Вернувшись в Петербург на работу в Министерство иностранных дел, Петр Александрович довольно быстро стал продвигаться по служебной лестнице. 5 апреля 1830 года актуариус Петр Чихачев был "пожалован в переводчики Государственной коллегии иностранных дел" и 30 апреля направлен в Азиатский департамент. Через год он пожалован в звание камер-юнкера, а в сентябре 1832 года - в коллежские асессоры.
В Азиатском департаменте Министерства иностранных дел Чихачев занимался преимущественно Восточным вопросом. Желая лично ознакомиться со странами Ближнего и Среднего Востока, а также Северной Африки, он посетил Египет, путешествовал по Палестине, Ливийской пустыне, Синаю и Сирийской пустыне, побывал в Константинополе.
Столица Оттоманской империи настолько увлекла Чихачева своим восточным колоритом, чарующей красотой проливов и сложными международными военно-политическими противоречиями, что он решил выхлопотать место при русском посольстве.
В Константинополе Петр Александрович наряду со своими служебными обязанностями помощника секретаря при русском посольстве занимался изучением истории и этнографии народов, населявших Малую Азию, совершенствовал свои познания в новогреческом языке, начал изучать турецкий и испанский языки. Здесь же судьба свела его с известным переводчиком Михаилом Вронченко, "превосходным геодезистом, изучавшим в то время географию Малой Азии и издавшим впоследствии ценные книги о своем путешествии по этой стране" .
В 1835 году, во время нахождения художника Брюллова в Константинополе, Чихачев сопровождал его в поездках по наиболее живописным местам Босфора и Мраморного моря. Брюллов нарисовал Чихачева в восточном костюме, в котором последний обычно разъезжал с различными служебными поручениями по Малой Азии, Сирии, Египту и другим странам Северной Африки.
В 1834-1836 годах он посетил не только различные города обширной Оттоманской империи, но также Испанию, Португалию, Италию, Францию и другие европейские государства.
Уступая своему призванию, Платон Александрович приступил к изучению физической и историко-экономической географии. В 1836 году он оставил службу и всецело решил посвятить себя научным исследованиям.
В 1839 году Петр Александрович по рекомендации Александра Гумбольдта приступил к изучению природных богатств, и, прежде всего, геологии Апеннинского полуострова. "Невозможно без воссоздания исторического прошлого, - писал он, -разобраться в облике настоящего, ибо далекое прошлое и современное связаны между собою непрерывный нитью" .
В конце февраля 1839 года Петр Чихачев приехал на самый большой остров Тирренского моря - Сицилию и направился к горам Неброди. Пройдя северное побережье Сицилии от Палермо до Мессины, он двинулся в Реджо-ди-Калабрия, уже на Апеннинский полуостров.
В обширном районе, простирающемся на северо-восток и северо-запад от Рокка-Империале, Чихачев в течение июля 1840 года изучал главным образом наносные породы, образованные здесь от "постепенного разрушения под влиянием текучих вод Апеннинской горной системы" .
Чихачев исследовал горный район Кастель-Саррацино, до него не подвергавшийся исследованию ни геологами, ни ботаниками. Здесь он пополнил свой гербарий редкими видами растений.
Чихачев восходит на вершины самого Монте-Вультуре и ряда сопредельных гор, исследует группы пресноводных озер, расположенных в верхних областях района. Особого внимания заслуживает написанная им история образования озера Лесине, расположенного в северо-западной части Монте-Гаргано.
В марте 1840 года Петр Александрович спустился по долине реки Гарильяно к обширной вулканической зоне Неаполитанского района. В течение четырех месяцев он изучал окрестности Неаполя, особенно район Рокка-Монфинэ, флегренские поля, вулкан Везувий, острова Искья, Капри и др.
В августе 1840 года он завершил свое путешествие по южным провинциям Неаполитанского королевства.
В 1842 году Петр Александрович был командирован штабом корпуса горных инженеров на Алтай и в Саяны, тогда еще мало исследованные. Во главе большого отряда он отправился в путешествие.
Вскоре экспедиция достигла Катуни - красивейшей реки Алтая Ее пересекает единственный путь, ведущий из Бийска на реку Чую. Чихачев подробно описывает сложную переправу столь огромного каравана, насчитывающего более 50 лошадей, многие из которых были загружены до отказа. Эти полудикие лошади "с блуждающими глазами, с раздутыми ноздрями, с поднявшейся дыбом гривой шарахаются от бурных волн".
Ближайшей задачей экспедиции после переправы через Катунь было выйти к устью реки Чуй, а затем по Чуйской долине добраться до ее истоков. В течение двух недель, начиная с 21 мая, караван с трудом прошел этот путь. Путешествие по низовьям Чуй представляло большую опасность, так как дороги здесь отсутствовали, а горы местами "теснили" реку настолько, что в самой долине проезд был невозможен. Тогда приходилось с большим риском подниматься по горным склонам.
2 (14) июня Чихачев пересек горную цепь Сейлюген. Некоторые из ее вершин были покрыты "вечным" снегом. Продвигаясь по массиву в направлении потока, 4 (16) июня экспедиция достигла истоков Чуй - "...поток Буйлогом превратился в тонкую струйку воды, просачивающуюся сквозь болота и снега, окаймляющие северо-западный край Бурултайга, и наконец мы увидели, что поток совершенно исчез под сырой ноздреватой корой, покрывающей почву. Это нам послужило определенным доказательством того , - пишет Чихачев, -что мы находились у истоков Чуй".
Следующей задачей экспедиции было достижение и исследование истоков реки Чулышмана. С этой целью Чихачев направился к озеру Джулукуль по довольно болотистому месту, простиравшемуся между истоками Чуй и Чулышмана. "Когда я смотрел на поверхность, дрожащую от каждого движения наших лошадей, мне приходило в голову следующее сравнение: казалось, мы двигаемся по огромному пузырю, наполненному сжатой водой, которая от малейшего давления грозит прорваться через оболочку, удерживающую ее, и поглотить тело, опирающееся на нее".
Исследовав исток Чулышмана и обогнув с юга горы, Чихачев направился по долине реки Джалду к реке Башкаус. Здесь его особенно поразила красота местности.
Поднимаясь вверх по реке Чульча, Чихачев 1 июля достиг одноименного озера, вблизи которого им был обнаружен исток Большого Абакана - одного из крупнейших притоков Енисея. С целью изучения истока Абакана Чихачев направился вдоль западного берега озера. "Я был всемерно вознагражден , - пишет Чихачев, -за всю перенесенную мною усталость и труды, когда старый охотник-казах, сопровождавший меня, указал пальцем на исток Абакана, являющийся одним из главных объектов трудного задания, которое было на меня возложено... Стремясь исчерпывающим образом завершить мое трудное путешествие исследованием истоков этой прекрасной реки, скромная колыбель которой была мною только что открыта, мне оставалось теперь завершить свой план - изучить ее постепенное развитие, продвигаясь на протяжении 350 км до устья ее в Енисее".
За истоком реки Чихачев увидел юго-западную часть Абаканского хребта, которая "прячет от глаз Телецкое озеро" , а на севере обнаружил истоки Малого Абакана, отделенного от Большого коротким хребтом Карлыган. Так Чихачев стал первым научным исследователем Западного Саяна.
Мечтая проследить течение Абакана до Енисея, Чихачев прошел от верховьев реки Чульча на восток через холмистую и болотистую местность с множеством озер и достиг реки Алаш (система Енисея). Он проник в Урянхайский край (Тува) и выполнил его первое исследование. Дав пятидневный отдых людям и лошадям и пополнив запасы продовольствия, Чихачев повернул к северу и неожиданно обнаружил горное озеро Кара-Холь, "спрятавшееся в массах громадных гор" . Продолжая движение к северу, он вышел к верховьям Оны (приток Абакана). В ночь на 17 июля разразился сильнейший ливень, перешедший в густой снегопад. Утром Чихачев увидел, что "ветви хвойных деревьев сгибались под тяжестью снежных масс..."
Чихачев спустился в долину текущего на северо-восток Кантегира (левый приток Енисея). С перевала он увидел "целый океан гор со слегка округленными контурами, покрытых лесом" и постепенно понижавшихся. Перевалив эту горную цепь, он по долине небольшой реки достиг реки Абакан.
Так Чихачев пересек Западный Саян. Он собрал не только важные географические материалы, но и первые геологические данные обо всей этой горной стране, никем из натуралистов ранее не посещенной.
Чихачев оставил также ряд любопытных наблюдений. Когда экспедиция достигла русских домов, то сопровождавшие ее киргизы пришли в изумление.
"Прошло некоторое время, прежде чем мои горцы, - пишет Чихачев, -освоились со столькими предметами, до сего времени им совершенно незнакомыми, и поняли способ их употребления и назначения. Например, им подробно разъяснили, что дома - это те же юрты, но неподвижные и выстроенные из дерева. Однако они нашли, что вход в эти дома очень неудобен, так как воображали, что для этой цели служат окна; они принимались пролезать через них и тяжело вваливались в комнаты... Печи казались им совершенно необыкновенным сооружением. Желая их осмотреть досконально, они всовывали головы в устье печи и вылезали оттуда с лицом, вымазанным сажей и пеплом, что всегда вызывало приступ веселого смеха у зрителей".
По материалам своего путешествия Чихачев впервые составил орографическую и геологическую карты Алтая и Западного Саяна и значительно продвинул изучение гидрографии этих горных стран.
С 1848 по 1863 год Петр Чихачев провел восемь научных экспедиций по Малой Азии, Армении, Курдистану и отчасти по Восточной Фракии.
В результате многолетних экспедиций в эти страны Чихачев неоднократно пересекал основные горные массивы и хребты, восходил на вершины гор, среди которых были и такие, как Эрджияс и Бингель, на которые до него не ступала нога человека. Он исследовал и дал описание многочисленных рек, озер, заливов, произвел измерение глубин Мраморного и Эгейского морей, а также проливов Босфор и Дарданеллы. Чихачев опубликовал интересные материалы о течениях воды в проливах и Мраморном море. Им было опубликовано свыше 20 работ по геологии и палеонтологии Малой Азии.
Чихачеву первому удалось собрать многочисленные ископаемые флоры и фауны, позволившие впервые издать монументальный труд по палеонтологии Малой Азии. "Все количество органических ископаемых, приведенных в моей "Палеонтологии Малой Азии", - писал он, -содержит не менее 575 видов, из которых 57 совершенно новых". Целому ряду палеонтологических ископаемых, а равно и минералов, впервые обнаруженных и описанных Чихачевым, присвоено его имя.
Изучив ботанические сокровища Малой Азии, Чихачев отметил чрезвычайное их видовое разнообразие, что было естественным следствием крайне разнообразного рельефа, климатических и почвенных условий.
В гербарии Чихачева насчитывалось до 3500 видов растений Малой Азии. Чтобы представить реальное значение этой цифры, достаточно отметить, что она больше той, которая во времена Линнея представляла количество известных растений на всем земном шаре, и составила две трети общего числа видов всей Европы, известных в то время.
25 сентября 1877 года Чихачев отправился из Парижа в новое путешествие в целях изучения Северной Африки.
Алжир, Тунис, Марокко, Египет и другие места Северной Африки он впервые посетил еще в 1835 году, в период работы при русском посольстве в Константинополе. Новое его путешествие началось с Испании. Из портового города Картахен он на пароходе отправился к берегам Северной Африки.
17 ноября 1877 года Чихачев высадился в средиземноморском порту Оран, а 1 декабря прибыл в обширный портовый город Алжир. Семь месяцев он путешествовал по Алжиру, после чего 25 мая 1878 года отправился на пароходе в Тунис.
Прибыв в Тунис, Чихачев боялся, что ему не разрешат проводить какие-либо исследования местности, а возможно, и арестуют, как это уже неоднократно происходило в предыдущих путешествиях по странам Востока. Боязнь эта обосновывалась тем, что в этот период шла русско-турецкая война.
После 10-дневного ознакомления с городом Тунисом Чихачев приступил к исследованию его окрестностей. Прежде всего, он отправился в район Загхуан, расположенный в 40 километрах южнее Туниса. Здесь сохранился великолепный акведук, сооруженный 18 веков назад императором Андрианом с целью подвести воду к Карфагену из источников, бьющих из массива Загхуан, расположенных в 130 километрах от города.
После завершения экскурсии по горному массиву Загхуан Чихачев отправился к развалинам древнего города Утика, расположенного на полпути из Туниса в Бизерту.
4 июня Чихачев посетил целебные источники Хаммам-Эль-Энер, вытекающие из горного массива Джебель-Бу-Курнеин. На следующий день ученый приступил к исследованию района, где когда-то стоял древний город Карфаген.
"Почти полное исчезновение Карфагена с лица Земли, - писал он, -представляет собой явление единственное в своем роде, ибо ни один из городов, прославленных в древности, как, например, Ниневия, Иерусалим, Афины, Рим, не исчезал так бесследно, как Карфаген..." Археологические данные почти ничего не говорят о финикийской, греческой и римской эпохах, так прославивших этот древний город.
Чихачев дает подробное описание истории древних городов - Иерусалима, Рима и особенно Карфагена. Причем это описание базируется отчасти на рукописях древних авторов и поэтому представляет большую научную ценность.
9 июня 1878 года после почти годичного пребывания в Северной Африке Чихачев отправился пароходом из Туниса в Неаполь, а оттуда через несколько дней вернулся во Флоренцию.
Чихачев является основоположником полевых исследований русских ученых, главным образом, по геологии и ботанике этой части Африки. Ему принадлежит приоритет в геологическом исследовании и в определении многих видов растений ряда местностей Северной Африки, в том числе горных массивов Джур-Джур, Аурес, Загхуан. Он впервые дал описание Северной Африки в популярной форме, показав одновременно человека и природу в их самых разнообразных проявлениях.
Умер Петр Александрович Чихачев во Флоренции 13 октября 1890 года, на 82-м году жизни. Он был похоронен на кладбище Аллори. На надгробном камне из серого гранита к 150-летию со дня рождения была помещена беломраморная плита с надписью: "Родина чтит тебя, дорогой Петр Александрович".
Его младший брат, Платон Александрович, умер в Версале двумя годами позже, в 1892 году, и похоронен в Ницце.
Один из хребтов Алтая, где когда-то проводил свои исследования Петр Александрович, назван хребтом Чихачева. Около двадцати его работ переведены и изданы на русском языке.
Из книги Энциклопедический словарь (Р) автора Брокгауз Ф. А.Румянцев-Задунайский Петр Александрович Румянцев-Задунайский (Петр Александрович) – граф, фельдмаршал (1725-96). Учителем его, когда он вмеcте с отцом жил в Малороссии, был местный педагог Тимофей Михайлович Сенютович, проходивший курс сначала в черниговском «коллегиуме», а автора Из книги Большая Советская Энциклопедия (РУ) автора БСЭ
Из книги Большая Советская Энциклопедия (РЕ) автора БСЭ Из книги Большая Советская Энциклопедия (ТО) автора БСЭ Из книги Большая Советская Энциклопедия (ЧИ) автора БСЭ Из книги 100 великих русских эмигрантов автора Бондаренко Вячеслав ВасильевичПетр Чихачев (1808–1890) Петр Александрович Чихачев родился в Гатчине 28 августа 1808 г. в семье «первого лица» города - «директора» Гатчины и дворцового управления, отставного полковника Александра Петровича Чихачева и его жены Анны Федоровны, урожденной Бестужевой-Рюминой.
Из книги 100 великих путешественников [с иллюстрациями] автора Муромов ИгорьПетр Александрович Чихачев (1808–1890) Географ и геолог, почетный член Петербургской АН (1876). Большую часть жизни провел во Франции. По материалам своих путешествий составил геологическую карту Апеннинского полуострова, дал географическое и геологическое описание Алтая,
Из книги Большой словарь цитат и крылатых выражений автора Душенко Константин ВасильевичВАЛУЕВ, Петр Александрович (1815–1890), граф, в 1861–1868 гг. министр внутренних дел, в 1872–1879 гг. министр государственных имуществ, в 1879–1881 гг. председатель Комитета министров 11 Многочисленность форм составляет у нас сущность административной деятельности и обеспечивает
Печатался как журналист и литератор в разных газетах и журналах, столичных и местных.
Лауреат премии «Журналист Кузбасса» (1989 год). Лауреат премии Кузбасса (2000 год). «Туристический Оскар» (2000). Медали «За особый вклад в развитие Кузбасса», «60 лет Кемеровской области». Номинант премии «Журналистика как поступок».
Книги:
«Кто нас накормит?» Кемерово, 1990.
«Посолонь» Кемерово, 2002.
«Деревенский дневник» Кемерово, 2006.
«Путешествие с друзьями» Кемерово, 2006.
Член Союза писателей России.
Живет в г.Кемерово).
2005 годом исполнилось 160 лет со дня публикации капитального труда Петра Александровича Чихачёва «Путешествие в Восточный Алтай». Чихачёв дал название нашему краю: Кузнецкий каменноугольный бассейн. Иначе Кузбасс
.Сегодня наша Кемеровская область имеет это, быть может, более популярное название. Чихачёв - человек, который первым определил естественные геолого-географические границы Кузнецкого каменноугольного бассейна. Он по праву первокреститель Кузбасса.
Сегодня - отрывки из «Путешествия в Восточный Алтай» Петра Александровича ЧИХАЧЕВА. Переведено с французского (в девятнадцатом веке это был общепризнанный язык геолого-географической науки) В. В. Цибульским и опубликовано в 1974 году.
Как и кем заселялась Сибирь
В состав «колонистов» Западной Сибири входят, во-первых, лица, прошедшие ряд «очистительных» градаций, установленных для ряда категорий сосланных (об этом будет ниже), во-вторых, люди без определенного звания и профессии и, наконец, в третьих, крепостные, хозяева которых просили об их высылке.
Смертная казнь, не применяющаяся в России, частично заменена ссылкой. Места и поселения, предназначенные для понесения этого наказания, строго предусмотрены законом, точнее, статьей 1057 (Свод законов, 1842 г.), в которой дается следующий их перечень: Сибирь и часть Кавказского района, заводы и солеварни на Урале, принадлежащие правительству, а также многочисленные предприятия в других частях империи; батальоны, предназначенные для службы в крепостях, охраны провинций и портовых работ. Хотя эти местности предусмотрены для тех, кто был приговорен судом к ссылке, сущность преступления предопределяет две очень разные категории сосланных.
Одна из них состоит из преступников, осужденных на каторжные работы за уголовные преступления. Вторая категория - лица, сосланные за менее серьезные проступки. Эта вторая категория подразделяется статьей 1272 на пять следующих разрядов:
Ссыльные, наказанные плетьми и осужденные в дальнейшем на работы на заводах и фабриках; они именуются временными заводскими работниками;
Так называемые ремесленные рабочие, обладающие крепким телосложением и знающие ремесло;
Лица, более слабые и менее подходящие к тяжелым работам; их используют в качестве домашней прислуги;
Лица, возраст которых, здоровье и прошлые занятия позволяют определить их как работников сельского хозяйства и экономики; этот разряд образует, по существу, ту часть сосланных, которые по обычаю и закону именуются «поселенцами» или колонистами, поэтому в дальнейшем мы их будем называть «ссыльные колонисты»;
Наконец, люди больные, дряблые, т. е. те, которые по возрасту или состоянию здоровья не способны к какому-либо труду.
Если принадлежащие к первой категории лица в течение года отличались образцовым поведением, они получают право перейти в следующий разряд. Второй разряд имеет семь секций в соответствии с характером ремесла или профессией. Во главе каждой секции стоит мастер. Лица, входящие в этот разряд, должны оставаться в нем в течение шести лет, затем они переходят в третий разряд, т.е. поступают в услужение людям, обращающимся с соответствующими ходатайствами к местным властям. Срок работы в этом разряде - восемь лет. По истечении этого срока лица, не замеченные в нарушении установленных для них правил, включаются в разряд «ссыльных колонистов». Если представители этого разряда не смогут организовать самостоятельное хозяйство, то их распределяют по домам «казенных крестьян», где они остаются до того времени, пока не образуют отдельной деревни.
В первые три года ссылки колонисты освобождены от всех налогов; в последующие семь лет они платят в половинном размере налоги, взимаемые с «казенных крестьян». По истечении этих двух сроков, т. е. после десяти лет, они приравниваются в правах с упомянутыми выше крестьянами.
Как жили золотопромышленники Томской губернии В 1842 году
Они ничего не жалеют ради хорошего стола и европейского комфорта. Ими они хотят себя вознаградить за жизнь в этих далеких пустынных краях. Они жаждут тех предметов роскоши, которые привозят с другого конца света, и платят за них непомерные цены. Так, во время моей поездки по золотым приискам богатых купцов Рязанова, Попова, Астахова и других в Томской губернии мне не раз приходилось наблюдать удивительно роскошную европейскую жизнь среди гор и степей далекой холодной Сибири. Сколько раз, сидя за столом, уставленным привезенными со всех четырех концов света яствами, я не мог не поражаться невероятным контрастам. Вот алтаец в войлочной шапке подает на тарелке японского фарфора апельсины, привезенные на берега Енисея из Мессины или Марселя через Петербург и Москву. Вот после обильной трапезы вам предлагают лакомства со всех уголков мира, при этом не забыты даже вина Малаги, Рейна и Бордо. Вы наслаждаетесь ароматным нектаром Аравии и прекрасными гаванскими сигарами. Дары благодатного юга поглощаются гостями, закутанными в пушистые, защищающие от холода августовского вечера меха.
С одной стороны, маленькое сибаритство богатых золотопромышленников этого края может найти себе достаточное оправдание, учитывая положение тех, кто доставляет себе дорогие утехи. Но, с другой стороны, присматриваясь внимательно к положению вещей на месте, нельзя не заметить, что быстрота, с которой создаются в этом крае огромные состояния, сильно вредит плодотворному его употреблению. Волшебный переход от состояния среднего достатка к великолепию богатства всегда приводит к пагубным безумствам, особенно потому, что приобретение таких богатств не зависит от упорного труда или серьезной умственной работы. Из этого следует, что большая часть золотопромышленников принадлежит к низшим классам общества, лишенным коммерческого опыта, а зачастую и всякого образования. Они редко вкладывают внезапно полученные богатства в какие-либо многообещающие предприятия, так что накопление громадных капиталов приносит мало пользы торговле и промышленности или, во всяком случае, меньше, чем можно было бы ожидать. По тем же причинам уменьшаются блага, которые должны бы были естественно излиться на рабочих приисков вообще. Вместо того чтобы распространить на рабочих благодеяния колоссальных богатств, обеспечив их выгодной работой, золотопромышленники создают только местный промысел, который совершенно не гарантирует будущего тем, кто на нем занят.
Рыночная экономика в Сибири 150 лет назад
Местечко Тисуль стоит на самой границе большой золотоносной области Западной Сибири.
Прежде чем вступить в нее и ознакомиться с ее интересными районами, я считаю уместным напомнить читателю необычайный скачок в развитии золотопромышленности в Сибири. Вероятно, ни одна отрасль промышленности Европы не могла бы дать примера такого быстрого развития, чтобы за 14 лет рост промышленной продукции увеличился в 200 раз, как это произошло на золотых приисках Сибири: в 1830 году общее количество добытого золота равнялось примерно 95 килограммам, а в настоящее время оно составляет свыше 18 тысяч килограммов.
Возможности расширения разработок становятся еще более вероятными, если принять во внимание необычайную скорость расширения границ золотоносной области, как будто не желающих знать других пределов, кроме вечных льдов Арктики. Участие в этой отрасли промышленности, границы распространения которой в настоящее время невозможно определить, доступно любому лицу, пожелавшему ею заняться. За исключением двух районов (Колывани и Нерчинска), богатых золотой рудой и принадлежащих государству, необозримые просторы Сибири открыты всем народам.
Во избежание столкновений между предпринимателями были выработаны особые правила и законодательство в области промышленности по разработкам золотого песка. Горному ведомству (департаменту) поручено узаконивать и регулировать вход во владение, а также определять границы местности, на которую в ответ на формальный запрос от государства была получена концессия. Срок действия концессии - 12 лет. Каждому лицу дается во владение участок размером 5 верст в длину и 100 сажень (около 250 метров) в ширину.
Законом строго воспрещается иметь несколько участков, если расстояние между ними менее пяти километров. Для контроля концессий в Западной Сибири назначен один ревизор и в Восточной Сибири - два; кроме аппарата, подведомственного Горному департаменту, в каждый округ генерал-губернатор Сибири назначает чиновника гражданского ведомства, которому вменяется в обязанность регулировать отношения между предпринимателями и рабочими. Чтобы обеспечить эффективность контроля, со специальной миссией изучать на месте положение дел и докладывать о нем центральным властям в Петербурге командируется эжандармский офицер или агент тайной полиции.
В результате всех приведенных выше мер, а главное, благодаря духу самого народа во всех этих местах царит полное спокойствие, хотя многие обстоятельства могли бы послужить поводом к самым серьезным беспорядкам. Нельзя не восхищаться и не удивляться, наблюдая, как собранные в одном месте группы в 1500-2000 человек (почти все приговоренные законом) добывают каждый день массы сокровищ и добросовестно передают их в руки одного инспектора. Ведь у него нет никаких других средств помешать им поступить по-другому, кроме уговора и морального воздействия. Военной силы здесь нет. И вот когда в ветхой избе накапливается груда золота, его укладывают в ящики, которые устанавливают на телеги и спокойно везут в Барнаул.
С неменьшим изумлением можно видеть, как золотой груз, нередко огромной ценности, перевозят на расстояние в несколько тысяч километров короткими переходами. Его сопровождают два оборванных крестьянина и один-два казака, спокойно покуривающих трубки. Часто казаки даже не находят нужным брать с собой такой лишний груз, как оружие. К тому же они не делают тайны из того, что везут, как будто речь идет о перевозке чего-то совершенно незначительного.
Когда телеги с золотом мирно проезжают по какой-нибудь деревне либо в ней останавливаются, чтобы люди могли отдохнуть или сменить лошадей, этот обоз возбуждает значительно меньше интереса и любопытства, чем если бы он был нагружен продуктами или винами.
Томск-Кузнецкий, или Томский железоделательный завод близ Кузнецка
Томск расположен в живописной местности. Он окружен горами, сплошь заросшими густыми лесами, сквозь которые то тут, то там мелькают беловатые массы известняка. С холмов, поднимающихся со всех сторон, открывается прекрасный вид на реку Кара-Томь, красиво струящуюся среди изумрудной зелени долины. Изменение уровня местности стало особенно ощутимым из-за сильного похолодания. Буйный ветер пригнал массу туч, готовых вот-вот разразиться снегом. Впрочем, в это время (25 августа по старому стилю, 5 сентября - по новому) снег здесь явление нередкое. Обильные снегопады бывают не только в сентябре. Вспоминали случаи, когда в середине сентября уже устанавливался санный путь...
Угрожающие признаки приближения зимы заставили меня еще энергичнее использовать каждую свободную минуту и вынудили отказаться от многих интересных исследований, которые потребовали бы большой затраты времени и большого спокойствия. Так, я мог посвятить всего три дня осмотру замечательной местности, где расположены томские заводы...
Минерал, который добывается, выплавляется и обрабатывается на предприятиях Томска, - это гидрат железа. Его обычно используют для производства чугунного литья и стали. Ежегодный выход чугуна достигает 50 тысяч пудов; из них вырабатывается 22 тысячи пудов чистого железа. Как и на всех заводах Алтая, в металлургических процессах используется только древесный уголь. Декарбонация железа производится в отражательных домнах. Домны здесь строятся обычно очень больших размеров, но дутье осуществляется с помощью цилиндрических мехов, приводимых в движение водой. Паровые машины не применяются еще ни на одном алтайском заводе, ибо использование при всех металлургических операциях исключительно древесного угля позволяет довольствоваться очень несложными и маломощными воздуходувными установками. Применение каменного угля усложнило бы работу, тем более, что уголь Кузнецкого бассейна по своей природе приближается к антрациту и потребовал бы значительного объема кислорода, подача которого могла бы осуществляться лишь при помощи более мощных машин. Из-за обилия и дешевизны леса во всех этих районах древесный уголь еще очень долгое время будет выгоднее применять, чем кокс. Для подачи воды на заводы оборудовано очень большое водохранилище. Хитроумно сконструированная плотина задерживает воду Томь-Чумыша и образует большой пруд. На некотором расстоянии вся вода идет по громадному деревянному трубопроводу.
Действительно замечательное явление, которое наблюдается почти на всех заводах и разработках Алтая и которое может вызвать удивление у любого иностранца, - это разнообразие обязанностей, можно даже сказать, универсальность, каждого рабочего. Собственно говоря, нет разделения на специальности машинистов, горняков, столяров, кузнецов, металлургов и т.д. Все машины и инструменты изготовлены руками, которые будут ими пользоваться при работе; эти же руки добыли из недр земли руду, которая будет плавиться на заводах, и эти же руки будут в дальнейшем обрабатывать металл и изготавливать различные детали. При этом поражают ловкость, умение и совершенно непостижимая сметливость, с какими выполняются самые различные операции...
Обратный путь в Петербург
На этот раз опять все громадное пространство, которое мне предстояло пересечь, было покрыто снежным покрывалом. Это немало способствовало монотонности и скуке двух долгих моих путешествий, во время которых Алтай представился мне заслуженной наградой за все неприятности и тяготы пути и в то же время стал предметом моих сожалений. Взвесив всякого рода лишения и опасности, я был признателен своей звезде.
Геолог Василий Иванович Яворский
Получается, то ли в 1875-м, то ли в 1876-м. В энциклопедии указаны оба года.
Прожил Яворский без малого сто лет, окончив жизнь весной 1974-го. А наработал за это время столько - на два столетия хватит. И на целую геологическую партию.
Все в той же энциклопедии про него четыре строчки. Мол, геолог и палеонтолог. Труда по «палеонтологии стромапороидей» (мне сложно было понять, что это такое, и еще более сложно будет объяснить, поэтому примите на веру - пятитомник насчет стромапороидей суть классика науки). Еще труды по геологии угольных месторождений, главным образом Кузбасса, где Яворский провел 43 полевых сезона.
В книжке «Исследователи Кузбасса» есть фотокарточка, где Яворский снят белобородым старцем на фоне скал и речки. Речка, судя по надписи выцветшими чернилами на обороте, - хорошая знакомая Бельсу, что шумит с Поднебесных Зубьев. А сам старец глядит сурово спина прямая, и видно, что на ногах стоит твердо.
Начинал он жизнь 18-летним погрузчиком угля на Домбровских угольных копях. Вспомним литературу - правилом для тогдашней русской технической интеллигенции было несколько лет походить в «нижних чинах». Строитель Транссиба Гарин-Михайловский сначала отъездил кочегаром и машинистом на паровозе, а потом уж стал строить ветку на восток и писать книги. Будущий геолог Яворский тянул свою рабочую лямку под землей. И весь его недельный шахтерский заработок (45 копеек за смену) уходил на хлеб с селедкой и картошкой да на чай с сахаром.
Потом Горный институт в Петербурге. Учился долго - целых семь лет. Но научился многому. Потому что учителем у него был Леонид Иванович Лутугин. Тот самый, который привел за собой целую группу молодых исследователей - Павла Ильича Бутова, Александра Александровича Гапеева, Авенира Авенировича Сняткова, Семена Васильевича Кумпана. И, понятно, Яворского.
Процитирую официальное прошение Яворского на императорское имя: «Желая поступить на службу Вашего Императорского Величества по Горному ведомству, с зачислением по Главному Горному Управлению и откомандированием в распоряжение Директора Геологического комитета всеподданейше прошу: дабы повелено было сие прошение мое принять и меня вышепоименованного на службу по Горному ведомству определить...» - специально цитирую, чтобы подчеркнуть роль геолога для России начала века, которого брали на работу индивидуально и по специальному решению главы государства.
Правда, и дело, на которое замахивался Геологический комитет, было государственно и общенационально важным. В сущности, закладывался базис развития России на сотни лет вперед. Это было завершение геологической съемки всего Алтайского округа, «имеющей целью объединить и проверить все предыдущие наблюдения» - так было сказано в секретной записке, сопровождавшей проект исследований.
А они, эти наблюдения, начинались открытой Михайлой Волковым Горелой горы близ Верхотомского острога. Через много-много лет, в середине прошлого века, в наших краях побывал великий путешественник и геолог Петр Александрович Чихачев, определивший границы Кузнецкого каменноугольного бассейна и давший ему нынешнее, всемирно известное индустриальное имя. Работу Чихачева продолжили Щуровский, Краснопольский, Державин, Соколовский, Брусницын, Венюков и многие другие.
Наконец, с 1894 года начался главный этап исследования Кузбасса, совпавший с биографией Яворского. И ставший основным содержанием его жизни. Вспомним грандиозный проект советского времени - Урало-Кузнецкий комбинат. Яворский являлся одним из его создателей - за ним числится разведка угольной базы комбината.
Каждый этап исследовательской работы Яворского был сделан тщательно и добросовестно и всегда отмечался успехом. За труд «Кузнецкий каменноугольный бассейн» его удостоили премии имени Пржевальского. Это было в 1927 году. Спустя восемь лет, в 1935 году, он был удостоен научной степени доктора геолого-минералогических наук gonoris causa, то есть без защиты диссертации.
После войны, в 1946 году, он получил Сталинскую премию - так оценило государство его труды, что подчеркивает факт - и в эту нелегкую пору геология оставалась, как и при императоре, важнейшей стратегической заботой «отцов нации». (Кстати, диплом сталинского лауреата нынче хранится в запасниках областного краеведческого музея, в фонде Яворского - скромная красная папка с выдавленными из латуни портретами пролетарских вождей, внутри лист мелованной бумаги с красным факсимиле Сталина и невнятной подписью какого-то, почившего в Лете управделами). Сталинская премия - следствие глубокого изучения группой Яворского Прокопьевско-Киселевского угольного района, ставшего основным поставщиком кокса для Кузнецкого металлургического комбината, то есть для обороны. Вспоминают, что именно Яворский заложил шахты «Коксовая» и «Чертинская» - взял и ткнул пальцем в карту-километровку: вот здесь, мол, стволы и бейте. Он же наметил контуры будущего угольного разреза «Красный брод».
Кстати, Яворского с Прокопьевском связывало очень многое. Сильно подружились они с Павлом Михайловичем Елькиным. Бывший горняк, Елькин служил в геологической экспедиции кучером, возил самого начальника на лихих конях. А Яворский, напомню, сам в подземной упряжке ходил, и стали они как бы родней. Позже Яворский назначил своим наследником внука Павла Михайловича - прокопьевского учителя Михаила Георгиевича Елькина, известного краеведе, раскопавшего все окрестные курганы с древними захоронениями и фактически создавшего городской музей. Через Елькина и через кемеровскую музейщицу Оду Николаевну Баронскую архив и библиотека Яворского попали к нам в Кузбасс и сегодня хранятся в специальном музейном фонде.
После Сталинской премии был орден Ленина - им геолога наградили за детальное исследование Южного Кузбасса, за Томусинский район, где он открыл в свое время высококачественные коксующиеся угли и где выросли сегодня города Междуреченск и Мыски. Шахты «Распадская» или имени Ленина, действующие тут разрезы, любой из них, правильнее было бы назвать именем Яворского.
Позже, будучи уже семидесятилетним и отойдя от полевых исследований (а прошел он пешком или по реке, бечевой и сплавом буквально весь Кузбасс, все его горные террасы и речки - от Барзаса до Терси, от Кии до Мрассу и от Ини до Бельсу), Яворский занялся «чистой наукой» - обобщением своих палеонтологических исследований, за которые - уже 80-летним был удостоен лауреатства премии имени Карпинского. И уж в совсем преклонном возрасте, 95 лет от роду, Яворский был награжден званием Героя Социалистического Труда. По-видимому, это старейший Герой в истории Советского Союза.
До последних дней Василий Иванович Яворский сохранял свежесть ума и здравость поступков. Буквально накануне кончины он посылает музейщице Оде Баронской открытки с поздравлениями с праздникам и просьбами высылать вновь вышедшие из печати книги по краеведению Кузбасса. Даже к смерти старый геолог готовился с толком и тщанием. В Горном институте, где он до последних дней числился по кафедре минералогии, у Яворского был кабинет и чуланчик, а в чуланчике стоял большой камень из черного лабрадора - суровый профессор самолично заготовил его себе на будущую могилку и время от времени протирал от пыли. Происходил этот ритуал с угрюмыми шуточками, и все это вкупе с живым классиком отечественной геологии, было институтской гордостью и неисчерпаемым кладезем студенческого острословия.
Похоронили Яворского на Волковом кладбище в Ленинграде. Могила его рядом с могилой Учителя - Лутугина. Пригодился и черный лабрадор. В заключение несколько цитат. «Работы Яворского превратили Кузнецкий бассейн в регион мирового значения» - Ода Николаевна Баронская. «Кузнецкий прогиб Яворский считает уникальным образованием Алтае-Саянской складчатой области, унаследовавшим план кембрийской геосинклинали, распространившейся на огромной территории» - группа авторов академической биографии Яворского. «В. И. Яворский с присущей ему неутомимостью... параллельно с исследованиями в Кузбассе продолжил работы в Донецком бассейне, занимался изучением Канско-Ачинского и Минусинского бассейнов. Он также консультировал разведочные работы в Партизанском и Раздольненском бассейнах, на Ишиме, в районе нынешнего Целинограда» - из некролога в журнале «Советская геология».
О Яворском коллеги говорили, что нет уголка в Кузбассе, где бы не ступала его нога. Это человек, которому мы обязаны свои настоящим - недрами, из которых мы черпаем свое благосостояние. И за счет которых будем жить еще долго.
Строитель Виктор Соколовский
Еще не закончен спор о том, чем были для России и Советского Союза годы, прошедшие с октября 1917-го. По-видимому, мы не закончим его до тех пор, пока будем смотреть на наше - не такое уж давнее - прошлое исключительно сквозь партийно-идеологический прицел, деля годы и исторические персонажи на «чистых» и «нечистых».
С точки зрения радикального «реформаторства» 70 лет советской власти - потерянное время и, стало быть, лишь в 90-е годы наконец-то осознали, что мы - «сибирское Эльдорадо». То есть, по этой версии, крах Российского государства, начавшийся в октябре семнадцатого, окончился где-то в октябре 1993-го. Однако в тридцатые годы экономисты и политики отчетливо видели индустриальную мощь будущего Кузбасса, и уже в шестидесятые годы Советский Союз (вместе с Кузбассом и в значительной мере при условии его развития), реализовавший планы индустриального расцвета, стал «супердержавой». Кстати, так же далеко видят инициаторы нынешних реформ, как те, кто реформировал страну в тридцатые годы?
Впрочем, мы не намерены участвовать в затянувшемся споре, который ничего не прояснил, а только скрыл истину. Наша цель - не полемика. А также не идеализация, приукрашивание или переписывание фактов. Наша цель - напомнить о незаслуженно забытом и предоставить читателю пищу для исторических размышлений. Сегодня наше напоминание о ВИКТОРЕ СОКОЛОВСКОМ. Материалы найдены и предоставлены для публикации кемеровчанином В.Ф.ЧЕРТКОВЫМ.
Чуть более 65 лет тому назад коллектив Кемеровской ГРЭС телеграфировал 17-му съезду ВКП(б): «31 января в семь часов Кемеровская государственная электроцентраль имени Запсибкрайкома ВКП(б) дала первый ток первого турбогенератора мощностью 24000 киловатт. Пуском Кемеровской электростанции осуществлено одно из основных энергетических звеньев Урало-Кузбасского комбината, пополнивших ряды гигантов этого не имеющего себе равных в мире комбината комбинатов».
Подписали телеграмму начальник строительства Соколовский, секретарь партколлектива Караев и председатель постройкома Иванов.
Через несколько недель, 7 апреля, вышло постановление президиума Кемеровского горсовета: «Обязать завгоркомхозом т.Дудника в трехдневный срок снять все наложенные пломбы на осветительные точки и отдать распоряжение зав. городской электросети не чинить препятствий к присоединению новых осветительных, а также увеличить освещение городских улиц».
Наш областной центр в мгновение ока преобразился. «Виновник» этого - Виктор Соколовский. Кто же он такой?
Московский журналист Е. Кригер так писал о Соколовском в своем очерке («Неделя», номер 28, 1971 год) «Наследники»: «Присмотревшись к его манере говорить и двигаться, к его внешности, приличествовавшей скорее государственным деятелям типа британского премьера Гладстона, к его вельможно рыжей бороде, вы не поверили бы, что в прошлом это неграмотный русский солдат, учивший азбуку в окопах первой мировой войны».
Мы добавим, что в 1931 году этому «вельможе» было всего 35 лет. Родился он в многодетной семье рабочего табачной фабрики в Харькове. Нужда не дала возможности учиться в школе - в 1905 году за участие в забастовках отец был уволен с фабрики и десятилетнему пацану пришлось помогать семье, подрабатывая на жизнь.
Азбуку он действительно освоил самоучкой. Только раньше, до призыва на «империалистическую». И уже в 1910 году стал учеником электромонтера, а затем и монтером харьковской электротехнической конторы.
Кстати, вспомним шутку Зощенко: «Он очень интеллигентный. Он - монтер», - пожалуй, в ней немалая толика правды - человек, который в 1910 году был «на ты» с электричеством, не мог восприниматься простым смертным. Мой знакомый электротехник с более чем сорокалетним стажем работы на Новокемеровской ТЭЦ В.С.Трофимов шутит по-зощенковски: «Мне еще со школы хотелось работать на электростанции, чтобы посмотреть своими глазами, откуда есть и пошла эта «нечистая сила» - электрический ток?»
«Интеллигентный монтер» добровольцем вступил в Красную армию. В 1919 году он член партии большевиков. В том же 1919-м был назначен военно-продовольственным комиссаром Наркомпрода и одновременно руководителем оперативной группы по борьбе с бандитизмом в одном из уездов Харьковской губернии. В начале 20-х Соколовского направляют в Карельскую республику начальником управления внешней торговли при Совнаркоме. По специальным поручениям он выезжает в Германию, Финляндию, Швецию, Норвегию, Данию. В 1926-1927 годах работает торговым представителем СССР в Западном Китае.
И вот новый ответственный государственный пост - строительство крупнейшей электростанции в Кузбассе. Забегая вперед, скажу, что директорствовал он на Кемеровской ГРЭС недолго - в 1935 году его послали на новую стройку. И так до 1954 года, когда Соколовский ушел на пенсию с поста заместителя управляющего всесоюзным трестом «Союзтяжэкскавация».
«Филиппыч», - по-свойски звали Соколовского рабочие. Бывший солдат, травленный немецкими газами, а потом уполномоченный наркома тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе, он был неуемно работоспособен. Размах его интересов, масштабность мышления и обширность знаний поражали. Все годы жизни в Кемерове для Соколовского были насыщены до предела. Понятие рабочих часов не имело границ. Каждые сутки были расписаны буквально по минутам. В архиве сохранились пять авиационных билетов на его имя, датированных только сентябрем 1931 года. Он работал и ночью - корпел над схемами и чертежами, вникая в проблемы малознакомой отрасли, - коксохимии или калькулируя проект провоза и переработки Северным морским путем апатитов из Мурманска для переработки их в Кемерове. Он умел и любил делиться своими знаниями. Зал кемеровского Дворца труда всегда был переполнен, когда там выступал Филиппыч с лекцией или докладом. Он писал популярные брошюры и книги, которые расходились нарасхват. И после бессонной ночи, наутро, специалисты и рабочие видели перед собой спокойного, авторитетного, властного, но и доброжелательного командира производства.
Соколовский, повторю еще раз, работал - строил для нашего города электростанцию, которая из уездного Щегловска сделала областной город Кемерово.
Что представляла собой стройка в тридцатом году? Цитата из разрешения, выданного Соколовскому Наркомтяжмашем: «В связи с состоявшимся 28 апреля сего года утверждением Энергоцентром эскизного проекта Кемеровской ГРЭС разрешается вам приступить к работам согласно утвержденному проекту».
Проект «эскизный». Это значит, что нет четкого финансирования, снабжения, нет ни специалистов, ни чертежей. Вдобавок первый вариант выбора места стройплощадки, определенный ленинградским отделением «Энергостроя», оказался непригодным. Соколовский телеграфирует в Москву, Питер тревожные послания, пишет докладные записки в горрайком ВКП (б) и Совет депутатов трудящихся. В конце июля бюро Кузнецкого окружкома и бюро Щегловского горрайкома ВКП(б) утвердили предложение организованной Соколовским комиссии о выборе нового места площадки под строительство ТЭЦ.
Строительство началось 2 сентября 1930 года. В этот день был выписан первый наряд на работы. В это время на площадке находились всего два инженера-строителя, два десятника и 41 рабочий. А к 1 января 1931 года стройка насчитывала более тысячи человек.
В ноябре, 8 числа, была произведена заливка первого бетона в «башмак» фундамента главного корпуса станции. А «30 декабря в 11 часов 28 минут по сибирскому времени было закончено бетонирование 134-го башмака железобетонного фундамента» - это цитата из телеграммы в Москву.
В столице не поверили. Прислали одну за другой три комиссии. Удостоверились: вероятно, впервые за всю историю железобетонных работ в Сибири было проведено бетонирование при 40 градусах мороза. По идее Соколовского.
Как и чем работали эти люди? «Средствами механизации» служили лопаты, тачки, носилки, «грабарки» - конные телеги, приспособленные для перевозки земли. Перед тем как попасть на поверхность из десятиметровой глубины котлована, каждая лопата грунта проходила через руки пяти-шести человек. Мерзлую землю отбивали с помощью клиньев. Бетонирование велось тоже с помощью простейших механизмов - ручных бетономешалок, подъемников, лебедок. Часто бетон доставлялся на место тачками или носилками. Бывало, что таким вот способом бетон поднимали на 50-метровую высоту. Кирпич доставлялся к месту кладки в «козлах» за спиной «козлоноса» - так называлась профессия переносчика кирпича. А основной и универсальный вид транспорта - лошадь. На лошадях вывозили вынутый из котлована грунт, доставляли строительные материалы и оборудование. Хозяина лошади называли «грабарем», учет его работы велся в количестве «возов».
Погрузочно-разгрузочные работы выполнялись вручную, чаще всего после основных смен. Не делалось исключения для управленцев, они работали на стройке по 16-18 часов ежедневно. Ночами длинные цепочки людей, выстроившиеся у вагонов, при свете факелов передавали из рук в руки кирпичи на расстояния в сотни метров. По такому «живому коридору» транспортировались и более тяжелые грузы.
Как они жили? Цитата из воспоминаний очевидца: «Условия быта были чрезвычайно тяжелыми. Жили в палатках, землянках, наспех сколоченных дощатых бараках. Спали на деревянных топчанах, получение кровати считалось наградой за ударный труд. Зачастую негде было просушить одежду - в каждой комнате жило до сорока человек, а печка всего одна».
Что это были за люди? Можно догадаться, что вчерашние крестьяне. Нередко из «раскулаченных». Наверное, особо-то не симпатизировали советской власти? Тогда почему столь неуемной была тяга к знаниям?
Вспоминает сам Соколовский: «К знаниям и технике люди тянулись с необычайной силой. Приходишь иной раз в барак вечером - и будто пчелы гудят. В одном месте измаявшиеся за день парни пишут диктант, с силой зажимая в негнущихся пальцах карандаш, в другом - сидит молодой землекоп и, крепко обхватив голову руками, старается понять деление дробей, а где-нибудь в уголке у свечки пристроилась девушка и что-то по складам шепотом читает».
Не исключено, что читательница по складам разбиралась в брошюрке самого начальника стройки. Эта книжечка называлась «Кемеровская электроцентраль». Она объясняла, зачем эти люди тут, что они делают для страны.
Первый тираж в 8000 экземпляров разошелся за месяц. И это в самом начале 1931 года, когда все население Щегловска составляло 48 тысяч человек. А через пару месяцев, в апреле, Новосибирское отделение государственного издательства выпустило еще 6000 экземпляров второго издания.
Эти книжечки везли из города в окрестные деревни. Они были лучшими агитаторами в пользу индустриализации и, значит, перемен в жизни всей страны. На них откликались все новые и новые парни и девчата, прибывавшие на стройку.
Вскоре Соколовский напишет вторую книжку. Это «Кемеровский энергококсохимический комбинат». В октябре 1931 года она выходит тиражом 15 тысяч экземпляров. До известной степени именно Соколовский, его просветительский и агитационный нажим, решил проблему административного центра Кузбасса в пользу стремительно росшего в ту пору Кемерова, а не в пользу традиционной «южной столицы» - Кузнецка.
Сегодня мы предлагаем уважаемому читателю выдержки из брошюр. Нам представляется, что в них - само дыхание времени. Но не только. В них история Кузнецкого края, написанная самими ее творцами. Прожившими свою жизнь, как Соколовский, в трудах и заботах о державном могуществе. О преумножении этого могущества.
Урало-Кузнецкий комбинат - основа индустриализации Западно-Сибирского края
Бурный рост социалистического строительства коренным образом изменяет экономическую географию Союза советских социалистических республик. На сегодняшний день для нас уже недостаточны те сырьевые базы, из которых мы брали все необходимое для хозяйственной жизни страны как для потребления внутри, так и для экспорта за границу.
Индустриализация Союза требует создания и использования новых сырьевых баз, вокруг которых могли бы с наивысшим экономическим эффектом развертываться новые индустриальные центры страны.
Таким центром должен стать Урало-Кузнецкий комбинат.
ЦК партии 15 мая 1930 г. принял решение, которое затем было подтверждено 16-м партийным съездом, о создании в кратчайший срок второй в стране угольно-металлургической базы - Урало-Кузнецкого комбината...
Значение Кемеровской электоцентрали для индустриализации Кузбасса и всей страны
Из материалов генерального плана развития народного хозяйства Сибирского края видно, что индустриализация его предусматривается на базе широкой электрификации, которая является необходимым условием намеченного использования разнообразных природных богатств края. Планом электрификации проектируется устройство сети мощных районных электроцентралей...
По этому плану проектируется электрифицировать весь Кузбасс постройкой двух мощных районных теплоэлектроцентралей: на севере Кузбасса - в Кемерове и на юге - в Кузнецке.
Первая из них - Кемеровская рассчитана на мощность 560 000 квт и должна строиться в несколько очередей.
Естественно, может возникнуть вопрос, почему место постройки районной электроцентрали выбрано в Кемерове, а не в каком-либо другом пункте Кузбасса.
Постараемся разобраться в этом вопросе. Мы уже говорили, какое огромное значение имеют для индустриализации мощные месторождения углей - этого главного вида топлива в промышленности.
Там, где имеется каменный уголь, возникают заводы, фабрики, а последние нуждаются в электрической энергии.
Где же имеется в Кузбассе уголь? На этот вопрос нам дают ответы геологи... По величине выявленных запасов (группы геолкома А и В) первое место занимает Кемеровский район, а по величине вероятных запасов (группа С) обращает на себя Прокопьевский район...
Спрашивается, почему же выбран для постройки электроцентрали первый район?
Кемерово расположен на берегу большой реки Томи с вполне достаточным количеством воды и угольными рудниками правого и левого берегов, со значительными выявленными в них запасами углей.
Если принять во внимание и третий фактор, что развитие промышленности в Кузбассе определяется расположением уже работающих и строящихся промышленных предприятий, то Кемерово приобретает еще один существенный плюс. В нем расположены три коксовые батареи и химический коксобензольный завод, которые, при окончании постройки новой, четвертой коксовой батареи производительностью 415 тыс. тонн и обогатительной фабрики, дадут энергетические отбросы: коксовые газы, коксовая мелочь и шламы.
Попутно можно отметить, что произведенные в свое время детальные технико-экономические исследования сибирскими хозяйственными организациями и отдельными экономистами говорили о том, что постройка мощной коксовой батареи более рентабельна именно в Кемерове, а не в конкурирующем с ним Кузнецке.
Итак, наличие в Кемерове угольных копей, воды и отбросов коксохимического производства обуславливает получение дешевой электрической энергии и технологического пара для нужд производства, а следовательно, и дешевой продукции промышленности Кемеровского района. Сюда включается не только существующий коксохимический комбинат, но и проектируемый здесь туковый комбинат, электролитный цинковый и свинцовый заводы, а также и район Ленинска, Белова, Гурьевска - на юге и район Барзаса, Анжеро-Судженский, Яшкинский заводы и г.Томск - на севере...
Проектируемое соединение Кемерова через Барзас с Сибирской магистралью у станции Анжерка и намеченное продолжение этой линии вдоль берега Томи на Ерунаково и Кузнецк, при наличии ветки Кемерово - Топки, создает для Кемерова положение узлового железнодорожного центра, что еще более подкрепляет правильность решения о создании здесь энергохимического и угольно-металлургического центра. Кемеровская районная ТЭЦ будет источником, во-первых, дешевой электрической энергии на местном топливе и отбросах комбината и, во-вторых, теплоносителей: технологического пара для нужд местных заводов и горячей воды для нужд районного отопления заводов, поселков и коммунальных предприятий.
Кемерово, как известно, расположен в северной части Кузнецкого каменноугольного бассейна, на берегу реки Томи. Его географическое положение относительно основных центров Западно-Сибирского края определяется: 200 километрами воздушного пути к востоку от Новосибирска (250 километров по железной дороге), 130 километрами воздушного пути к югу от Томска и 205 километрами воздушного пути к северу от Кузнецка.
Этот громадный треугольник и будет ареной действия районной электроцентрали при полном ее развитии.